АНТИЧНЫЕ ИСТОЧНИКИ
Геродот
ИСТОРИЯ
IV, 64. То, что имеет отношение к войне, у них устроено следующим образом. Скиф, убив первого врага, пьет его кровь. Скольких человек он убьет в битве — головы их он приносит царю. Если принесет голову, то получит долю в добыче, которую захватят, если же не принесет — не получит. (2) Кожу он сдирает с головы таким образом: сделав круговой надрез около ушей и схватив голову, выбивает [череп], а затем, ребром быка очистив кожу [от мяса], он разминает ее руками, а смягчив, пользуется ею как платом, продевает ее в уздечку коня, на котором он ездит, и гордится этим. У кого кожаных платов больше всех, тот считается самым доблестным мужем. (3) Многие из них делают из содранной кожи верхние плащи с тем, чтобы носить, сшивая их, словно овчины. Многие, обдирая у вражеских трупов кожу с правых рук вместе с ногтями, делают из нее обтяжку колчанов. Кожа человека и крепкая, и блестящая; пожалуй, она сверкает белизной больше всех кож. (4) Многие снимают с людей всю кожу целиком и, растянув ее на палках, возят на лошадях[1].
IV, 65. Это установлено у них таким вот образом. С самими же черепами — не всех, но самых ненавистных врагов — они поступают следующим образом: каждый, отпилив часть [черепа] ниже бровей, вычищает его. И если это бедный человек, то, обтянув [череп] снаружи только сырой бычьей кожей, он так им и пользуется. Если же это богатый человек, то он обтягивает [череп] сырой бычьей кожей и, отделав золотом внутри, пользуется им как чашей[2]. (2) Делают они это и с [черепами] родственников, если у них была с ними тяжба, и если они одержали верх над ними перед царем. Если к [скифу] приходят гости, с которыми он считается, он приносит эти черепа и добавляет при этом, что, будучи ему родственниками, они вступили с ним в войну и что он одержал над ними победу. Они называют это доблестью.
IV, 66. Один раз в год каждый начальник округа в своем округе наполняет вином кратер, из которого пьют скифы, убившие врагов. А те, кто этого не совершит, не вкушают этого вина, но, презираемые, сидят отдельно. Это у них величайшее бесчестие. А все те из них, кто убили очень многих мужей, имеют по два килика и пьют из обоих.
IV, 67. Прорицателей у скифов много. Они прорицают с помощью большого числа ивовых прутиков следующим образом: принеся большие пучки прутиков, они, положив их на землю, разъединяют и, вкладывая прутья по одному, вещают, и, произнося прорицания, одновременно снова собирают прутья и опять по одному складывают [их]. (2) У них это искусство прорицания, идущее от отцов, а энареи — женоподобные мужчины[3] — говорят, что им искусство прорицания дала Афродита. Так вот они прорицают по коре липы. [Прорицатель], разрезав кусок коры на три части, переплетая и расплетая их вокруг своих пальцев, пророчествует.
IV, 68. Когда царь скифов заболевает, он посылает за тремя наиболее знаменитыми прорицателями. Они прорицают указанным способом; и говорят они чаще всего следующее — будто бы тот или этот человек ложно поклялся царскими очагами, называя при этом [по имени] того из жителей, о котором они говорят. (2) У скифов принято чаще всего клясться царскими очагами каждый раз, когда хотят принести величайшую клятву. Того человека, о котором говорят, что он ложно поклялся, сразу же схватывают и приводят. Прибывшего прорицатели изобличают в том, что он, как стало ясно посредством гадания, ложно поклялся царскими очагами, и что из-за этого царь хворает. Тот отказывается, утверждая, что он не клялся ложной клятвой, и негодует. (3) Поскольку он отказывается, царь призывает других прорицателей вдвое больше против прежнего. И если и они, рассматривая то, что дает гадание, признают, что он принес ложную клятву, ему сразу же отрубают голову, и имущество его делят по жребию между собой первые прорицатели. (4) Если же пришедшие прорицатели оправдывают его, прибывают другие прорицатели и снова другие. Если большая часть оправдывает этого человека, то выносится постановление казнить самих прорицателей, которых [призвали] первыми...
IV, 70. Клятвенный договор с тем, с кем они его заключают, скифы совершают следующим образом: они наливают в большой глиняный килик[4] вино, смешивают его с кровью тех, кто произносит взаимные клятвы, и, уколов шилом или сделав небольшой надрез на теле ножом, затем погружают в килик акинак, стрелы, двойную секиру и дротик. Сделав это, они долго молятся и затем выпивают [вино] — и сами те, кто приносят клятвы, и самые достойные из сопровождающих[5].
IV, 71. Могилы царей находятся в [области] герров[6] в том месте, до которого Борисфен судоходен. Здесь каждый раз, когда у них умирает царь, они роют в земле большую четырехугольную яму. Когда же она готова, берут труп, тело натирают воском, живот, разрезанный и очищенный, заполняют нарезанным купырем, благовониями, семенами сельдерея, аниса, зашивают[7] и увозят [тело] на повозке к другому племени. (2) Те же, когда получают доставленный труп, делают в точности то же, что и царские скифы: отрезают себе часть уха, волосы обстригают кругом, на руках делают надрезы, лоб и нос расцарапывают, левую руку прокалывают себе стрелами. (3) Оттуда труп царя увозят на повозке к другому племени из тех, над которыми они властвуют; за ними следуют те, которых они посетили перед тем. Как только они, везя труп, обойдут всех, они оказываются у герров, занимающих среди подвластных им племен самые отдаленные края, и прибывают к могилам. (4) И затем, опустив тело в могилу на подстилку из соломы, воткнув копья по обеим сторонам трупа, кладут сверху бревна и потом покрывают камышовой плетенкой. В свободном пространстве могилы они хоронят, удушив, одну из наложниц, и виночерпия, и повара, и конюха, и слугу, и вестника[8], и лошадей[9], и начатки всего остального, и золотые чаши, — а серебром и медью они совсем не пользуются[10]. (5) Сделав это, они все насыпают большой курган, соревнуясь между собой и стремясь сделать его как можно выше.
IV, 72. По истечении года они опять делают следующее. Из оставшихся служителей берут самых подходящих. (Это природные скифы, так как царю прислуживают те, кому он прикажет, а слуг, купленных за деньги, у них нет). (2) Так вот, удавив пятьдесят человек этих слуг и пятьдесят самых красивых лошадей, вынув у них внутренности и очистив, наполняют мякиной и зашивают[11]. (3) Укрепив на двух бревнах перевернутую половину колеса, а другую половину колеса на двух других бревнах и воткнув таким образом много пар бревен, они затем, проткнув лошадей в длину до шеи толстыми кольями, поднимают их на колеса. (4) Из этих колес те, что впереди, поддерживают плечи лошадей, а те, что сзади, подпирают брюхо ближе к бедрам, при этом обе пары ног висят в воздухе. Надетые на лошадей уздечки и удила они натягивают впереди и затем привязывают к колышкам. (5) Каждого из пятидесяти удушенных юношей усаживают по одному на лошадь таким образом: в каждый труп втыкают вдоль позвоночника до шеи прямой кол; конец этого кола, который выступает снизу, они вбивают в просверленное отверстие другого кола, проходящего сквозь [тело] лошади. Расставив таких всадников вокруг могилы, они уходят.
IV, 73. Так они хоронят царей. Других же скифов, когда они умрут, самые близкие родственники везут, положив на повозки, к друзьям. Каждый из этих [друзей], принимая сопровождающих у себя, обильно их угощает и ставит возле трупа все то же, что и другим. Частных людей возят так сорок дней, затем погребают их. (2) Совершив погребение, скифы очищаются таким способом[12]: вымыв и умастив головы, они проделывают с телом следующее. Поставив три жерди, наклоненные одна к другой, они натягивают вокруг них шерстяные покрывала. Сдвинув покрывала как можно плотнее, они кидают в чан, поставленный в середине жердей и покрывал, раскаленные докрасна камни.
IV, 74. Растет у них в стране конопля, более всего напоминающая лен, от которого отличается толщиной и высотой. Этими качествами конопля намного превосходит [лен]. Она растет и сама по себе, и посеянная. Из нее фракийцы делают себе одежду, чрезвычайно похожую на льняную. Тот, кто не очень хорошо ее знает, не различит — из льна эта одежда или из конопли; тот, кто вовсе не видел конопли, считает, что одежда льняная.
IV, 75. Так вот скифы, взяв зерна этой конопли, подлезают под покрывала и затем бросают зерна на раскаленные [на огне] камни. Насыпанное зерно курится и выделяет столько пара, что никакая эллинская парильня не сможет это превзойти. (2) Скифы же, наслаждаясь парильней, вопят. Это у них вместо мытья: ведь они вообще не моют тело водой. (3) Женщины их растирают на шероховатом камне куски кипариса, кедра и ладанного дерева, добавляя воду, и этой перетертой густой массой натирают все тело и лицо. От этого они приобретают аромат. А на следующий день, сняв пластырь, они одновременно становятся чистыми и блестящими.
IV, 76. [Скифы] также старательно избегают пользоваться обычаями других народов и больше всего эллинскими, как показала судьба Анахарсиса и второй раз снова — Скила. (2) В первом случае Анахарсис, после того как посетил многие земли[13] и в каждой из них воспринял много мудрого, возвращался в местопребывание скифов. Плывя через Геллеспонт, он прибывает в Кизик (3) и застает кизикенцев очень пышно справляющими праздник в честь Матери богов[14]. Анахарсис принес Матери обет: если здравым и невредимым возвратится к себе, то будет совершать жертвоприношения таким же образом, как он это видел у кизикенцев, и установит ночное празднество. (4) Когда же он прибыл в Скифию, то, углубившись в так называемую Гилею (а она находится близ Ахиллова Бега и вся полна разнообразнейшим деревьями), так вот, углубившись в нее, Анахарсис стал совершать весь обряд в честь богини — с тимпаном, увешав себя священными изображениями. (5) И кто-то из скифов, заметив, что он это делает, донес царю Савлию[15]. Тот прибыл сам и, когда увидел, что Анахарсис делает это, выстрелив из лука, убил его. И теперь, если кто-нибудь спросит об Анахарсисе, скифы утверждают, что не знают о нем, из-за того, что он побывал в Греции и воспользовался чужеземными обычаями. (6) А как я слышал от Тимна[16], доверенного Ариапифа, Анахарсис был с отцовской стороны дядей Идантирса, царя скифов, сыном же Гнура, сына Лика, сына Спаргапифа. Если Анахарсис был действительно из этого рода, то да будет известно, что он умер от руки брата: ведь Идантирс был сыном Савлия, а Савлий — это и был тот, кто убил Анахарсиса.
IV, 78. Очень много лет спустя Скил, сын Ариапифа, претерпел подобное этому[17]. Ведь у Ариапифа, царя скифов, был в числе других сыновей Скил. Он родился от женщины из Истрии и отнюдь не от туземки, и мать научила его греческому языку и письму. (2) Некоторое время спустя Ариапиф был предательски убит Спаргапифом, царем агафирсов, а Скил наследовал царскую власть и жену отца, имя которой было Опойя. Эта Опойя была местной уроженкой, и от нее у Ариапифа был сын Орик. (3) Управляя скифами, Скил отнюдь не был доволен скифским образом жизни, но гораздо больше был склонен к эллинским обычаям вследствие воспитания, которое он получил. Делал он следующее: всякий раз, как Скил вел войско скифов к городу борисфенитов[18] (борисфениты эти говорят, что они милетяне) и приходил к ним, он оставлял войско в предместье, (4) сам же проходил внутрь, за городскую стену и запирал ворота. Сняв с себя скифскую одежду, он надевал эллинское платье. Когда он шел в этом платье на рыночную площадь, за ним не следовали ни телохранители и никто другой (а ворота охраняли, чтобы никто из скифов не увидел его в этой одежде). И во всем остальном он пользовался эллинским образом жизни и приносил жертвы богам по законам эллинов. (5) Проведя так месяц или более того, он уходил, надев скифскую одежду. Делал он это часто, и дом построил себе в Борисфене[19] и женился там на местной женщине.
IV, 79. Когда же суждено было случиться с ним несчастью, оно случилось по такой причине. Пожелал он быть посвященным в таинства Диониса Вакхического[20]. В то время, как он собирался принимать посвящение, ему было величайшее знамение. (2) Был у него в городе борисфенитов дом обширных размеров и богато устроенный, о котором я незадолго перед этим упоминал. Вокруг него стояли сфинксы и грифы из белого камня. В этот дом бог метнул молнию. И дом полностью сгорел. Скил же, несмотря на это, совершил обряд посвящения. (3) А скифы презирают эллинов за вакхическое исступление. Они говорят, что не подобает выдумывать бога, который приводит людей в безумие. (4) Когда же Скил был посвящен Вакху, какой-то борисфенит стал издеваться над скифами, говоря: "Над нами вы смеетесь, скифы, что мы приходим в вакхическое исступление и что в нас вселяется бог. Теперь это божество вселилось и в вашего царя, и он в вакхическом исступлении и безумствует под влиянием божества. Если же вы мне не верите — следуйте за мной, и я вам покажу". (5) Старейшины скифов[21] следовали за ним, и борисфенит, приведя их, тайно поместил на башне. Когда прошел со священной процессией Скил, и скифы увидели его в вакхическом исступлении, они сочли это очень большим несчастьем. Выйдя из [города], они сообщили всему войску то, что видели.
IV, 80. Когда же после этого Скил возвратился к себе домой, скифы восстали против него, поставив во главе его брата Октамасада, рожденного от дочери Тера[22]. (2) [Скил] же, узнав о том, что совершается против него, и о причине, по которой это происходило, убегает во Фракию. А Октамасад, услышав об этом, пошел на Фракию войной. Когда же он был у Истра, фракийцы вышли ему навстречу. Прежде чем они схватились, Ситалк[23] послал к Октамасаду сказать следующее: (3) "Зачем мы должны испытывать [силу] друг друга? Ты — сын моей сестры, и у тебя мой брат. Отдай же мне его, и я передам тебе твоего Скила с тем, чтобы ни тебе, ни мне не рисковать войском". (4) Это возвещал ему, послав посла, Ситалк. Ведь у Октамасада находился брат Ситалка, бежавший от него. Октамасад соглашается с этим и, выдав своего дядю с материнской стороны Ситалку, получил брата Скила. (5) И Ситалк, взяв брата, увел его с собой. Скилу же Октамасад там же на месте отрубил голову. Вот таким образом скифы охраняют свои обычаи, а тех, кто перенимает чужеземные законы, вот так наказывают.
IV, 81. Численность скифов я не мог точно узнать, но слышал об их числе различные сообщения: что их и очень много и что скифов как таковых мало. (2) Однако вот что мне наглядно показали[24]. Есть между реками Борисфеном и Гипанисом местность, название которой Экзампей. [Об этой местности] я упоминал[25] незадолго до того, сказав, что в ней есть источник горькой воды; вода, вытекающая из него, делает [воду] Гипаниса негодной для питья. (3) В этой местности находится медный котел, по величине в шесть раз больше кратера у устья Понта, который посвятил Павсаний, сын Клеомброта[26]. (4) А тому, кто его никогда не видел, я разъясню это следующим образом: медный котел в Скифии свободно вмещает шестьсот амфор; толщина этого скифского медного котла — шесть пальцев. Этот [котел], как говорили местные жители, сделан из наконечников [стрел]. (5) Пожелав узнать численность скифов, их царь, имя которого было Ариант[27], приказал всем скифам, чтобы каждый принес один [наконечник стрелы]; а тому, кто не принесет, он угрожал смертью. (6) Так вот было доставлено множество наконечников[28], и он решил оставить памятник, сделав его из этих [наконечников]. Из них он сделал именно этот медный котел и посвятил его в этот Экзампей. Вот что я слышал о численности скифов.
IV, 82. Эта страна не имеет ничего замечательного, за исключением рек величайших и многочисленных. О том, что представляется достойным удивления, помимо рек и обширности равнины, будет рассказано. У реки Тираса показывают след Геракла, находящийся в скале; он похож на след ноги человека, но по величине он размером в два локтя[29]. Так с этим обстоит дело. Я же перехожу к тому, о чем я собирался рассказать с самого начала.
IV, 83. Когда Дарий занимался приготовлением к походу против скифов[30] и рассылал гонцов с приказом одним доставить пешее войско, другим — корабли, третьим — строить мост через Боспор Фракийский, Артабан, сын Гистаспа, брат Дария, решительно противился тому, чтобы тот совершил поход против скифов, напоминая о недоступности скифов. (2) Но он все-таки не убедил [Дария] последовать полезным советам. [Артабан] умолк, а [Дарий], после того как у него все было приготовлено, начал выводить войско из Суз...
IV, 99. Перед скифской землей лежит Фракия, выступающая в море. От залива, образуемого этой землей, начинается Скифия, и здесь в нее втекает Истр, поворачивая устье навстречу юго-восточному ветру. (2) Начиная от Истра, я буду описывать приморскую часть самой скифской страны с целью измерения. От Истра идет уже древняя Скифия[31], лежащая к югу в направлении южного ветра до города, называемого Каркинитидой. (3) Далее — от этого города обращенную к этому же морю страну, гористую и выступающую к Понту[32], населяет племя тавров до полуострова, называемого Скалистым[33]; этот полуостров выдается в море, обращенное в сторону восточного ветра. (4) Ведь две стороны границ Скифии обращены к морю. Одна — к югу, другая — к востоку, как и границы аттической страны. И, подобно этой стране, тавры населяют часть Скифии, как если бы в Аттике иное племя, а не афиняне населяли Сунийское нагорье и если бы этот мыс — от дема Форикос до дема Анафлист[34] — дальше выдавался бы в море...
IV, 100. Далее — от Таврики выше тавров и в области, обращенной к восточному морю, — живут уже скифы к западу от Боспора Киммерийского и от Меотийского озера до реки Танаис, которая впадает в наиболее отдаленный угол этого озера. (2) Начиная уже от Истра, в тех областях, которые расположены выше и находятся внутри материка, Скифия ограничена вначале агафирсами, после неврами, затем андрофагами и, наконец, меланхленами[35].
IV, 101. Следовательно, у Скифии, — так как она имеет четырехугольную форму, а две стороны доходят до моря, — равны по величине все стороны: и та, что идет внутрь страны, и та, что простирается вдоль моря. (2) Ибо от Истра до Борисфена — десять дней пути[36], от Борисфена до Меотийского озера — другие десять; и от моря внутрь страны до меланхленов, живущих выше скифов, — двадцать дней пути. (3) А однодневный путь, как я прикидываю, составляет по двести стадиев. Таким образом, длина Скифии в поперечном направлении составляет 4000 стадиев[37] и в направлении, ведущем внутрь страны, — еще столько же стадиев. Вот такова величина этой земли.
IV, 102. Скифы, отдав себе отчет в том, что они одни не в состоянии отразить войско Дария в открытом бою, стали посылать гонцов к соседям. И вот их цари, собравшись вместе, начали совещаться, так как войско надвигалось огромное. (2) Собрались же цари тавров, и агафирсов, и невров, и андрофагов, и меланхленов, и гелонов, и будинов, и савроматов[38].
IV. 103. Из них тавры имеют следующие обычаи. Они приносят в жертву Деве[39] и потерпевших кораблекрушение, и тех эллинов, которых они захватят, выплыв в море, таким образом: совершив предварительные обряды, они ударяют [их] дубинкой по голове. (2) Одни говорят, что тело они сбрасывают вниз со скалы (ведь святилище воздвигнуто на скале), а голову втыкают на кол; другие же соглашаются с тем, что голову [втыкают на кол], однако говорят, что тело не сбрасывают со скалы, но предают земле. Сами тавры говорят, что то божество, которому приносят жертвы, — это Ифигения, дочь Агамемнона. (3) С врагами, которых захватывают в плен, они поступают следующим образом: каждый, отрубив [пленному] голову, несет ее [к себе] в дом, затем, посадив на длинный кол, ставит ее, высоко поднятую, над домом, чаще всего над дымоходом. Они утверждают, что это возвышаются стражи всего дома. Живут же они [награбленной] добычей и войной.
(Перевод И.А. Шишовой с участием Е.Б. Новикова из:
Доватур и др. 1982. С. 81-155)
[1] Античным авторам было известно скальпирование врагов как обычай чисто скифский (даже глагол "скальпировать" звучал как
).
[2] Обычай изготавливать чаши из черепов врагов известен у многих народов мира, в частности, у жителей Ливии, галлов, кельтов, фракийцев, славян и др.
[3] Этимология слова "энареи" из иранского пага — "мужчина" и отрицательной частицы а (е) — "немужчины" — вполне вписывается в толкование Геродотом этого понятия. Геродот упоминал энареев выше (см. I, 105).
[4] Килик — греческий сосуд для питья из глины или металла, представляющий собой плоскую чашу на ножке с двумя ручками.
[5] Здесь описан обычай побратимства, свойственный многим древним народам. Археологические находки подтверждают существование этого обычая у скифов; таковы изображения на золотой рельефной табличке из кургана Куль-Оба двух скифов, пьющих из одного ритона; та же сцена выгравирована на золотых бляшках из Солохи и Куль-Обы.
[6] Местонахождение области герров точно не устанавливается. Возможно, речь идет о регионе между Запорожьем и Никополем, где в IV в. до н.э. находился погребальный центр степной Скифии (знаменитые курганы Чертомлык, Солоха, Раскопана Могила и др.). Однако тип погребения, описанный Геродотом (могилы ямного типа), не соответствует обряду погребений, раскопанных здесь археологами (могилы катакомбного типа). Поразительное сходство описанию Геродота являют собой захоронения в горноалтайских курганах, а также погребальный комплекс кургана Аржан.
[7] Описывается бальзамирование трупа, отмеченное Геродотом для египтян (II, 88-89) и эфиопов (III, 24).
[8] В скифских курганах неоднократно находили захоронения насильственно умерщвленных слуг и наложниц, которые должны были сопровождать господина в могилу.
[9] Захоронения лошадей в полном убранстве — не редкость в курганах скифской знати.
[10] На самом деле в скифских захоронениях встречаются, наряду с золотыми, и серебряные произведения искусства (сосуды, тазы, чаши).
[11] В нартовском эпосе осетин, которые, как известно, являются потомками скифо-сарматских племен, засвидетельствованы параллели этому обычаю удушения, выпо-трашивания и вычищения изнутри лошадей (см. подробнее: Дюмезиль 1976. С. 43 и след.).
[12] Описанный ниже обряд очищения находит полную аналогию в археологически засвидетельствованных обрядах горноалтайских скифов (см.: Руденко 1953. С. 333 и след.).
[13] Путешествие Анахарсиса в Грецию состоялось, по мнению античных авторов, во времена Солона (см., например: Diog. Laert. I, 8, 101-102). Об Анахарсисе см. выше примеч. к "Объяснению к Илиаде" Евстафия.
[14] Имеется в виду фригийская богиня Кибела, чей культ был распространен в Малой Азии и носил оргиастический характер.
[15] Геродот здесь и ниже называет несколько имен скифских царей (Спаргапиф, Лик, Гнур, Савлий, Идантирс, Ариапиф, Скил и Октамасад), что дало возможность построить некоторую (полулегендарную) родословную скифских царей.
[16] Информант Геродота Тимн был, по-видимому, доверенным лицом скифского царя в Ольвии.
[17] Раньше считалось, что новелла о Скиле носит литературно-фиктивный характер, но после находки во Фракии перстня с именем Скила этот рассказ признается вполне достоверным.
[18] Т.е. к Ольвии.
[19] Т.е. в Ольвии.
[20] Существование культа Диониса в Ольвии подтверждается данными эпиграфики и другими источниками (Русяева 1979; Русяева 1992).
[21] Возможно, это были номархи, составлявшие совет родо-племенных старейшин у царских скифов (см. подробнее: Ельницкий 1977. С. 196, 202).
[22] Тер (или Тирей) — основатель Одрисского царства во Фракии (ок. 480-460 гг. до н.э.). Брак его дочери со скифским царем свидетельствует о тесных взаимоотношениях фракийцев и скифов того времени.
[23] Ситалк, сын Тера, наследовавший от него Одрисское царство, погиб в 424 г. (Thucyd. IV, 101, 4).
[24] Это одно из высказываний, могущих свидетельствовать о пребывании Геродота в Скифии.
[25] См. выше IV, 52.
[26] Павсаний — спартанский политик и военачальник, активный участник греко-персидских войн.
[27] Царь под таким именем не упоминается ни у Геродота в других местах, ни у других авторов. Имя царя — иранского происхождения.
[28] Исследователи видят в сборе наконечников стрел попытку получить сведения о точном числе плательщиков подати, которой царские скифы обложили население Северного Причерноморья.
[29] Локоть равняется 46,2 см.
[30] Целью похода Дария на Скифию было оградить северные пределы Персидской державы от скифских набегов.
[31] О понимании выражения "Древняя Скифия" в мировой историографии см. подробнее: Доватур и др. 1982. С. 336-337. Имеется в виду Северо-Западное Причерноморье от Дуная до Крыма.
[32] Имеется в виду Крым.
[33] Скалистый полуостров — совр. Керченский полуостров.
[34] Сунийское нагорье — оконечность Аттики к югу от дема Форикос (на востоке) и дема Анафлист (на западе).
[35] По всей видимости, перечисляются племена, населяющие северную часть Скифии с запада на восток.
[36] Десять дней пути равняются у Геродота приблизительно 350-420 км.
[37] 4000 стадиев составляют около 700 км.
[38] Исследователи сомневаются в достоверности этого рассказа Геродота о совещании варварских вождей.
[39] Культ богини Девы был известен и в Херсонесе Таврическом, который был основан на месте древнего таврского поселения. Греки отождествили эту богиню с Артемидой, отсюда и миф об Ифигении в Тавриде, положенный в основу трагедии Еврипида.
