СЛАВЯНЕ

Поход Забергана

      На протяжении почти столетия славяне поддерживали разнообразные контакты с гуннскими племенами - прежде всего, с болгарами. Контакты эти до середины VI в. носили, как кажется, преимущественно мирный характер. Особенно тесно были связаны со Степью анты. Жившие в Поднепровье болгары-кутригуры оказали сильное воздействие на антскую культуру. Словене, а прежде и анты, были связаны с кутригурами борьбой против Империи. Хотя о совместных набегах до описываемого времени ничего не известно, но болгары и славяне не раз использовали успехи друг друга. Например, в 551 г. кутригуры вторглись во Фракию, только что разоренную словенским нашествием.
      Политика Юстиниана, пытавшегося разобщить северных "варваров" и столкнуть их между собой, принесла некоторые плоды. С 545 г. действовал союз Империи и антов, направленный против кутригур. Анты были обязаны препятствовать их набегам на державу ромеев. Действительно, с момента заключения этого союза и до 559 г. единственным нападением болгар явился упомянутый набег в 551 г. Но тогда первоначальной целью кочевников была не Фракия, а лангобардская Паннония, и именно туда шли они через зону, подконтрольную антам.
      В свою очередь, новая ситуация объективно сближала кутригур и словен, хотя связь этих последних с "гуннами" была гораздо слабее. Для антов же естественным союзником становились другие соседи - жившие в Приазовье и на Дону болгары-утигуры. Утигур в 550-х гг. возглавлял хан Сандилх. В 551 г. он заключил союз с Юстинианом против кутригур и получал за сдерживание западных сородичей щедрые ежегодные выплаты.
      Контакты антов с утигурами и жившими еще восточнее оногурами уже в середине VI в. привели к взаимному смешению антской и "гуннской" знати. Во всяком случае, в "Именнике болгарских ханов" двое правителей второй половины VI - VII в. (Гостун И Безмер) носят явно славянские имена. Из славяноязычных же племен с восточными, приазовскими "гуннами", предками дунайских болгар, соседствовали именно анты. Но есть основания думать, что и связи между антами и кутригурами не полностью сошли на нет. Во всяком случае, многолетнее соседство и смешение не могло не оставить иных следов, кроме культурного наследства. Возможно, именно давние контакты и родственные связи антов с кутригурами сыграли решающую и почти что роковую для Империи роль в конце 550-х гг.
      В 558 г. хан кутригур Заберган (Забер-хан) перенес свои кочевья на юго-запад, к самому Дунаю. Анты не воспрепятствовали этому. Источники вообще не упоминают об их позиции или действиях. Похоже, что антские вожди по каким-то причинам предпочли не заметить угрожающего переселения кутригур к рубежам державы ромеев.
      Зимой, когда Дунай покрылся льдом, болгарская конница перешла реку недалеко от дельты и вступила в пределы провинции Скифия. Болгар сопровождали словене, по всей вероятности, обеспечившие хана пехотой.
      На каких условиях словене вступили в войско Забергана, нам неизвестно. Характерно, однако, что из пяти авторов, рассказывающиx нам об этом нашествии, двое (Агафий и Виктор Тонненский) о словенах не говорят ничего. Очевидно, и численность их в войске Забергана была не слишком велика, и роль, сыгранная ими в событиях, незначительна. Очевидно и другое - едва ли речь могла идти о равноправном союзе. Скорее, Заберган привлек в 558 г. в свое войско отдельные словенские дружины посулами добычи, а может, и принуждением. Появление многочисленной болгарской орды у границ дунайских словен само по себе было грозным фактором давления. Вместе с тем о силовом завоевании словенских земель говорить нельзя - на памяти Менандра словенские земли в Подунавье не подвергались нападениям до конца 570-х гг.
      Итак, болгарско-словенские силы Забергана перешли Дунай. Малая Скифия (нынешняя Добруджа), куда они вступили, была в ту пору редко заселена (отчасти же заселена "варварами" - словенами и антами). По словам Агафия, Заберган нашел "тамошние местности лишенными обитателей". Не встречая сопротивления, он миновал Скифию и Нижнюю Мезию. При этом он, очевидно, не нападал на местные города. Воссозданный Юстинианом в 530-х гг. дунайский лимес был прорван "варварами" на самом слабом участке. Агафий подробно анализирует причины беззащитности Фраки и в 559 г., указывая на истощение военных сил Империи в войнах и политику чиновников, сокращавших армию и экономивших на ней в угоду двору и аппарату.
      Как бы то ни было, в марте 559 г. болгары и словене безнаказанно вторглись во Фракию. Заберган требовал от Юстиниана передать кутригурам субсидии, прежде причитавшиеся утигурам. Пока же он хотел продемонстрировать свою мощь ромейскому императору.

      Орда разделилась. Часть войск Заберган отправил на юг, в Элладу, с приказом захватить "незащищенные гарнизонами места". Значительное войско было послано на Херсонес Фракийский, с тем чтобы захватить полуостров с тамошними кораблями и затем переправиться на азиатский берег. Целью Забергана в данном случае являлся азиатский порт Авидос с богатой таможней. Резонным является предположение, что словене в основном сопровождали именно эту часть войск. По крайней мере, их упоминают лишь в связи с действиями "варваров" во Фракии. Сам хан с семью тысячами воинов (вероятно, отборной болгарской конницей) двинулся прямо на Константинополь.
      На пути к столице и Херсонесу "варвары" чинили страшное опустошение. Им удалось, не встречая сопротивления, заполучить богатую добычу и полон. В числе многих других граждан Империи был захвачен высокопоставленный военачальник Сергий, сын Вакха. Попал он в руки врагов, судя по всему, также не в бою - "B качестве добычи", по словам Малалы, "вследствие неблагоприятного стечения обстоятельств", по Агафию. В руках болгар оказался и другой знатный полководец - Эдерма.
      Худшее для ромеев, впрочем, было впереди. Выяснилось, что Длинные Стены, возведенные Анастасием, некогда надежная защита Константинополя от "варваров", обветшали и отчасти разрушились при недавнем землетрясении. При этом гарнизонов на Длинных Стенах не стояло. Недавно прокатившаяся по центру Империи эпидемия обезлюдила окрестности столицы - так что та оставалась почти незащищенной. Заберган со своими семью тысячами миновал Длинные Стены, отчасти используя образовавшиеся проломы, отчасти, без сопротивления, пробив новые.
      В столице началась паника. Юстиниан мобилизовал все наличные силы. Однако они были явно недостаточны для противостояния "варварам". Ни городское ополчение, ни отбиравшиеся для почетной караульной службы гвардейцы не были в должной степени боеспособны. Какую-то часть мобилизованных Юстиниан отправил к Длинным Стенам. Однако в завязавшемся бою ромеи потерпели поражение, многие погибли.
      3аберган фактически хозяйничал в окрестностях Константинополя. Разные авторы называют разные пункты, до которых дошли болгары в окрестностях столицы. Возможно, объяснение этому дает Иоанн Эфесский, отмечающий, что за время пребывания в пределах Стен "гунны и славяне" приближались к Константинополю трижды. Самые близкие пункты, до которых они доходили, располагались не менее (но и ненамного более) чем в 15 км от столицы. "Варвары", действуя, возможно, отдельными отрядами, приближались к ней на разных направлениях. Сам же 3аберган стоял ставкой в Мелантиаде, в некотором отдалении от своего авангарда.
      В чрезвычайных обстоятельствах император призвал к командованию Велисария, прежнего победителя вандалов и готов. Престарелый полководец с 300 ветеранами прежних войн, всей столичной конницей (взяв в том числе коней с ипподрома и у частных лиц) и "толпой" необученных ополченцев выступил в деревню Хит, где разбил стан. Здесь к нему присоединились разоренные нашествием местные крестьяне. Сначала болгары полагали, что ромейское войско превосходит их числом, и не решались на битву. Но вскоре они выяснили, что основная масса воинов Велисария непригодна к бою и едва вооружена.
      Заберган во главе 2000 всадников атаковал стан Велисария в Хите. Но ромейский полководец, предупрежденный разведчиками, устроил засаду. Двести конных и пеших воинов напали на Забергана с двух сторон дороги, забросав его отряд копьями. В лоб ударил сам Велисарий, а за его спиной ополченцы подняли страшный шум, создавая впечатление большого войска. Болгары, решив, что окружены превосходящими силами врага, запаниковали и обратились в беспорядочное бегство. В стычке и преследовании погибло около 400 болгар, тогда как со стороны Велисария были только раненые. Ромеи прекратили погоню, как уверяет Агафий лишь из-за усталости лошадей. Заберган, примчавшись в Мелантиаду, немедля снял стан и начал удаляться от Константинополя.

      Внезапно Велисарий был отозван в столицу. Агафий объясняет это завистью придворных к воспеваемому в Константинополе успеху. Заберган между тем, произведя маневр, вновь приблизился к столице с запада, в районе селения Деката с известной церковью Святого Стратоника. Это, очевидно, и был "третий раз", когда гунны подошли к Константинополю (на 15 км). Выяснив, однако, что столица охраняется "многочисленной стражей", хан наконец оставил надежды на штурм Второго Рима. Собрав свои силы, он еще в начале апреля отошел за Длинные Стены, во Фракию. Здесь, в окрестностях Цурула, Аркадиополя и Дризиперы, "варвары" оставались до Пасхи (13 апреля 559 г.).
      После празднования Христова Воскресения Юстиниан лично направился к Длинным Стенам во главе горожан. Император избрал своей ставкой город Силиврию и приступил к организации ремонта Длинных Стен. Действия Забергана в продолжение починки стены не вполне ясны. Болгары снялись с фракийских стоянок и "бродили вокруг, вне города, до августа". Вероятно, Заберган был обеспокоен действиями ромеев и хотел воспрепятствовать ремонту Стен, но не преуспел в этом. По-прежнему переоценивая силы противника, хан не вступал в столкновение. Обе стороны ожидали исхода битвы за Херсонес Фракийский, где военные действия, вопреки затишью под Константинополем, летом достигли разгара.
      Херсонес штурмовали значительные силы "варваров", в том числе, очевидно, основная часть словенской пехоты. Стены, преграждавшие путь на полуостров, поддерживались, в отличие от Длинных, в отличном состоянии. Защищали их хорошо обученные части под командованием молодого Германа, сына Дорофея, земляка и воспитанника императора. Все попытки взять стены Херсонеса штурмом заканчивались неудачей, хотя "варвары" "часто нападали на стены, придвигая лестницы и другие осадные орудия".
      В конце концов, отчаявшись взять стены приступом, "гунны" приняли решение попытаться обойти их с моря - в качестве последнего шанса. Попытка эта была предпринята в июле 559 г. "Гунны" (на самом деле скорее словене, более опытные в строительстве плотов) построили из тростника, увязанного веревками и шерстью, обложенного бревнами, порядка 150 плотов. На получившиеся "корабли" взошло 600 хорошо вооруженных воинов (т.е. по 4 на каждый).
      Из рассказа о строительстве плотов у Агафия совершенно ясно, что "вapвapы" (словене, тем более болгары) самостоятельно выходили в открытое море впервые. Гребли они, на взгляд ромея, "неумело", а при строительстве плотов пытались подражать ромейским кораблям, "чтобы увеличить плавучесть". Мощи имперских военных кораблей "вapвapы", разумеется, не представляли. Едва ли кто-то из них, даже служивший ромеям во время Вандальской или Готской войны, являлся свидетелем или участником морского боя.
      Герман был заблаговременно предупрежден о приближении "тростникового флота". Он поставил за выступающим мысом в засаду 20 легких кораблей с воинами на борту. "Bapвapы" стремились высадиться как можно скорее и, очевидно, рассчитывали на внезапность нападения. Миновав стену, они сразу стали грести к берегу. Ромейские суда немедленно понеслись им наперерез и протаранили плоты носами. Гуннский "флот" потерял управление. Гребцы падали со своих "судов", сами же плоты из-за небольшого веса оказались во власти морских волн и потоков. При этом первом нападении погибло немало "гуннов". Уцелевшие, пытаясь удержаться на плотах, лишились возможности сражаться. Ромеи безнаказанно нападали на них со своих судов, отнесенные же в сторону плоты рассекали абордажными крючьями. В итоге погибли все шесть сотен "гуннов", отплывшие на плотах.
      "Гунны" были подавлены поражением и впали в уныние. Морская атака рассматривалась их вожаками действительно как последнее средство. В случае неудачи они предполагали отступить. Ромеи ускорили отход противника. Несколько дней спустя Герман со своими воинами совершил вылазку против вражеского стана. В завязавшемся бою он сам был ранен, но продолжал сражаться. Урон, нанесенный ромеями "гуннам", был велик. Герман, однако, отвел своих солдат обратно за стену, опасаясь численного превосходства врага. "Гунны" в тот же день сняли осадный лагерь и ушли на север, к Забергану, блуждавшему у Длинных Стен.
      Итак, Заберган потерпел неудачу и у Константинополя, и у Херсонеса. Уже завершивший реставрацию Стен император, ожидая отхода "гуннов" за Дунай, в августе приказал начать строительство боевых судов. Они должны были перехватить "варваров" на Дунае. После поражения у берегов Херсонеса опасность встретить ромейские корабли чрезвычайно напугала болгар. Заберган отправил послов к императору с просьбой о безопасной переправе через Дунай. Однако, значительно увеличив теперь свои силы, он вновь домогался от Юстиниана "такого же количества золота", как получал Сандилх. Добиться его он теперь хотел, требуя выкупа пленных и угрожая в противном случае перебить их всех.
      Юстиниан отправил хану немало золота и, видимо, посулил субсидии в будущем. Хан отпустил пленников, прекратил разорение земель Империи и повернул к Дунаю. В качестве гаранта соглашения Юстиниан послал сопровождать болгар своего племянника и наследника Юстина.
      По пути к Дунаю Забергана нагнала та часть болгар, что действовала в Греции. Точнее, судя по Агафию, в собственно Элладу "варварам" не удалось попасть. Предполагая прорваться через Истм в Пелопоннес, на деле они были остановлены гораздо севернее, в Фермопильском проходе. Таким образом, Ахайя практически не пострадала.
      Юстиниан между тем вовсе не собирался прощать Забергану разорение имперских земель. К тому же он опасался новых набегов. Ему удалось убедить утигурского хана Сандилха начать войну с кутригурами. Сильнее всего Юстиниан напирал на то, что Заберган домогался субсидий, положенных самому Сандилху, и все вторжение было предпринято кутригурами лишь из зависти и ненависти к утигурам. В конечном счете, Сандилх согласился начать войну.
      Первым делом войска Сандилха внезапно обрушились на кутригурские кочевья. Незащищенные и захваченные врасплох, они были безжалостно разорены. Затем, продолжая двигаться на запад, утигуры напали на войско Забергана вскоре после его переправы через Дунай. Заберган не ожидал нападения. Его поражение было сокрушительным. "Множество" кутригур и словен было перебито. Сандилху досталось все добытое Заберганом. С большим трудом кутригурам удалось собрать остатки сил и начать войну с новым врагом. Словене, вероятно, в этой развернувшейся в Степи кровопролитной распре участия не принимали. Однако для их судеб она имела далеко идущие последствия. Междоусобицей болгарских племен не преминули воспользоваться их восточные соседи, авары.

автор статьи С.В. Алексеев