ВИЗАНТИЙСКИЕ ИСТОЧНИКИ
Константин Багрянородный
9. О росах[1], отправляющихся с моноксилами[2] из Росии[3] в Константинополь
[Да будет известно], что приходящие из внешней Росии[4] в Константинополь моноксилы являются[5] одни из Немогарда[6], в котором сидел[7] Сфендослав[8], сын Ингора[9], архонта Росии[10], а другие из крепости Милиниски[11], из Телиуцы[12], Чернигоги[13] и из Вусеграда[14]. Итак, все они пускаются рекою Днепр[15] и сходятся в крепости Киоава[16], называемой Самватас[17]. Славяне же, их паьсгиоты[18], а именно: кривитеины[19], лензанины[20] и прочие Славинии[21] — рубят в своих горах[22] моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних [мест] входят в эту самую реку и отправляются в Киову. Их вытаскивают для [оснастки] и продают росам, Росы же, купив одни эти долбленки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство... снаряжают их[23]. И в июне месяце[24], двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витичеву[25], которая является крепостью-пактиотом росов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все моноксилы[26], тогда отбавляются в путь и спускаются по названной реке Днепр[27]. Прежде всего они приходят к первому порогу[28], нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски "Не спи"[29]. Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистирия[30], а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул.
Русский флот. Миниатюра Радзивилловской летописи
Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами [дно, волокут их][31], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая[32] [ее] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог, по изгибу у берега реки. Когда они пройдут этот первый поре то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси, а по-славянски Островуниира, что значит "Островок порога"[33]. Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как и прежде. Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает "Шум порога"[34], а затем так же — четвертый порог, огромный, нарекаемый по-росски Аифор, по-славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны[35]. Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачинакитов[36]. А прочие, взяв вещи, которые были у них в моноксилах[37], проводят рабов[38] в цепях по суше на протяжении шести миль[39], пока не минуют порог. Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому по-росски Варуфорос, а по-славянски Вулнипрах[40], ибо он образует большую заводь[41], и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как на первом и на втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росски Леанди, а по-славянски Веручи, что означает "Кипение воды"[42], и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводится как "Малый порог"[43]. Затем достигают так называемой переправы Крария[44], через которую переправляются херсониты, [идя] из Росии[45], и пачинакиты[46] на пути к Херсону[47]. Эта переправа имеет ширину ипподрома[48], а длину, с низа до того [места], где высовываются подводные скалы[49], — насколько пролетит стрела пустившего ее отсюда дотуда. Ввиду чего к этому месту спускаются пачинакиты и воюют против росов[50]. После того как пройдено это место, они достигают острова, называемого Св. Григорий[51]. На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие - кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми[52]. От этого острова росы не боятся пачинакита[53], пока не окажутся в реке Селина[54]. Затем, продвигаясь таким образом от [этого острова] до четырех дней, они плывут, пока не достигают залива реки, являющегося устьем, в котором (лежит остров Св. Эферий). Когда они достигают этого острова, то дают там себе отдых до двух-трех дней. И снова они переоснащают свои моноксилы всем тем нужным, чего им недостает: парусами, мачтами, кормилами, которые они доставили [с собой]. Так как устье этой реки является, как сказано, заливом и простирается вплоть до моря, а в море лежит остров Св. Эферий, оттуда они отправляются к реке Днестр и, найдя там убежище, вновь там отдыхают[55]. Когда же наступит благоприятная погода, отчалив, они приходят в реку, называемую Аспрос[56], и, подобным же образом отдохнув и там, снова отправляются в путь и приходят в Селину, и так называемый рукав реки Дунай. Пока они не минуют реку Селина, рядом с ними следуют пачинакиты. И если море, как это часто бывает, выбросит моноксил на сушу, то все [прочие] причаливают, чтобы вместе противостоять пачинакитам. От Селины же они не боятся никого, но, иступив в землю Булгарии, входят в устье Дуная[57]. От Дуная они прибывают в Конопу[58], а от Конопы — в Констанцию[59]... к реке Варна[60]; от Варны же приходят к реке Дичина[61]. Все это относится к земле Булгарии[62]. От Дичины они достигают области Месемврии[63] — тех мест, где завершается их мучительное и страшное, невыносимое и тяжкое плавание. Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты[64] выходят со всеми росами[65] из Киава и отправляются в полюдия, что именуется "кружением"[66], а именно — в Славинии вервианов[67], другувитов[68], кривичей, севериев[69] и прочих славян[70], которые являются пактиотами росов[71]. Кормясь[72] там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля[73], когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы, они оснащают [их] и отправляются в Романию[74].
[Знай], что узы могут воевать с пачинакитами[75].
10. О Хазарии[76], как нужно и чьими силами воевать [с нею]
[Знай], что узы способны воевать с хазарами, поскольку находятся с ними в соседстве, подобно тому как и эксусиократор Алании[77].
[Знай], что девять Климатов Хазарии[78] прилегают к Алании и может алан, если, конечно, хочет, грабить их отселе и причинять великий ущерб и бедствия хазарам, поскольку из этих девяти Климатов являлись вся жизнь и изобилие Хазарии.
11. О крепости Херсон и крепости Боспор[79]
[Знай], что эксусиократор Алании не живет в мире с хазарами, но более предпочтительной считает дружбу василевса ромеев, и, когда хазары не желают хранить дружбу и мир в отношении василевса, он может сильно вредить им, и подстерегая на путях, и нападая на идущих без охраны при переходах к Саркелу[80], к Климатам и к Херсону. Если этот эксусиократор постарается препятствовать хазарам[81], то длительным и глубоким миром пользуются и Херсон, и Климаты, так как хазары, страшась нападения аланов, находят небезопасным поход с войском на Херсон и Климаты и, не имея сил для войны одновременно против тех и других, будут принуждены хранить мир.
Крепость Херсонеса
12. О Черной Булгарии[82] и о Хазарии
[Знай], что так называемая Черная Булгария может воевать с хазарами.
37. О народе пачинакитов[83]
Да будет известно, что пачинакиты сначала имели место своего обитания на реке Атил, а также на реке Геих[84], будучи соседями и хазар, и так называемых узов[85]. Однако пятьдесят лет назад[86] упомянутые узы, вступив в соглашение с хазарами и пойдя войною на пачинакитов, одолели их и изгнали из собственной их страны, и владеют ею вплоть до нынешних времен так называемые узы[87]. Пачинакиты же, обратясь в бегство, бродили, выискивая место для своего поселения. Достигнув земли, которой они обладают и ныне[88], обнаружив на ней турок, победив их в войне и вытеснив, они изгнали их[89], поселились здесь и владеют этой страной, как сказано, вплоть до сего дня уже в течение пятидесяти пяти лет[90].
Да будет ведомо, что вся Пачинакия делится на восемь фем[91], имея столько же великих архонтов. А фемы таковы[92]: название первой фемы Иртим, второй — Цур, третьей — Гила, четвертой — Кулпеи, пятой — Харавои, шестой — Талмат, седьмой — Хопон, восьмой - Цопон. Во времена же, в какие пачинакиты были изгнаны из своей страны, они имели архонтами в феме Иртим Ваицу, в Цуре — Куела, в Гиле Куркутэ, в Кулпеи — Ипаоса, в Харавои — Каидума, в феме Талмат Косту, в Хопоне — Гиаци, а в феме Цопон — Батана. После смерти этих власть унаследовали их двоюродные братья, ибо у них утвердились законы и древний обычай, согласно которым они не имели права передавать достоинство детям или своим братьям; довольно было для владеющих им и того, что они правили в течение жизни. После же их смерти должно избирать или их двоюродного брата, или сыновей двоюродных братьев, чтобы достоинство не оставалось постоянно в одной ветви рода, но чтобы честь наследовали и получали также и родичи по боковой линии. Из постороннего же рода никто не вторгается и не становится архонтом. Восемь фем разделяются на сорок частей, и они имеют архонтов более низкого разряда.
Должно знать, что четыре рода пачинакитов, а именно: фема Куарцицур, фема Сирукалпеи, фема Вороталмат и фема Вулацопон, — расположены по ту сторону реки Днепра по направлению к краям [соответственно] более восточным и северным[93], напротив Узии, Хазарии, Алании, Херсона и прочих Климатов[94]. Остальные же четыре рода располагаются по сю сторону реки Днепра, по направлению к более западным и северным краям, а именно: фема Гиазихопон соседит с Булгарией, фема Нижней Гилы соседит с Туркией, фема Харавои соседит с Росией, а фема Иавдиертим соседит с подплатежными стране Росии местностями, с ультинами[95], дервленинами[96], лензанинами[97] и прочими славянами. Пачинакия отстоит от Узии и Хазарии на пять дней пути, от Алании — на шесть дней, от Мордии[98] — на десять дней, от Росии — на один день, от Туркии — на четыре дня, от Булгарии — на полдня[99], к Херсону она очень близка, а к Боспору еще ближе.
Да будет известно, что в то время, когда пачинакиты были изгнаны из своей страны, некоторые из них по собственному желанию и решению остались на месте, живут вместе с так называемыми узами и поныне находятся среди них, имея следующие особые признаки (чтобы отличаться от тех и чтобы показать, кем они были и как случилось, что они отторгнуты от своих): ведь одеяние свое они укоротили до колен, а рукава обрезали от самых плеч, стремясь этим как бы показать, что они отрезаны от своих и от соплеменников[100].
Должно знать, что по сю сторону реки Днестра, в краю, обращенном к Булгарии, у переправ через эту реку, имеются пустые крепости: первая крепость названа пачинакитами Аспрон, так как ее камни кажутся совсем белыми; вторая крепость Тунгаты, третья крепость Кракнакаты, четвертая крепость Салмакаты, пятая крепость Сакакаты, шестая крепость Гиэукаты[101]. Посреди самих строений древних крепостей обнаруживаются некие признаки церквей и кресты, высеченные в песчанике, поэтому кое-кто сохраняет предание, что ромеи некогда имели там поселение.
Должно знать, что пачинакиты называются также кангар, но не все, а народ трех фем: Иавдиирти, Куарцицур и Хавуксингила, как более мужественные и благородные, чем прочие, ибо это и означает прозвище кангар.
(Перевод Г.Г. Литаврина. С. 33-53, 155-159)
[1] Термин "рос" у Константина обозначает народ или его часть; производные "Россия" — принадлежащую росам землю, а "росисти" (буквально "по-росски") — язык, на котором они говорят. Первые упоминания "росов" в византийских текстах относятся к IX в. Ко времени Константина Багрянородного этникон "рос" стал привычным в византийской традиции. Происхождение названия "рос" в византийских источниках — спорная проблема, которая породила огромную по объему историографию, содержащую множество самых различных гипотез (подробнее см.: Мельникова и др. 1991 С. 296-307).
[2] Основной вид судов у славян — долбленки-однодеревки. Однако, судя по дальнейшему описанию, собственно однодеревки использовались, по-видимому, в качестве килевой части более сложных судов типа ладьи с наставными бортами, пригодной для морских плаваний. Подобные суда использовались и викингами. Археологические раскопки в Старой Ладоге, на Киевшине, в дружинных курганах дали интересные находки деталей судов X в., которые подтверждают сборную конструкцию кораблей. Согласно договору Олега с греками, в ладье помещалось 40 человек (ПВЛ. Ч. 1. С. 24). В рассказе византийского историка Скилицы о нападении русского флота в 1043 г. моноксилы характеризуются как тип судов, присущий именно "росам" (Мельникова и др. 1991. С. 307-308).
[3] Термины "Росия" и (ниже, в гл. 37) "страна Росии" как обозначение территории восточнославянского государства, соответствующее летописным наименованиям "Русь" и "Русская земля", впервые в византийской литературе встречаются в сочинении Константина "О церемониях".
[4] Выражение допускает несколько толкований.
1) "Внешняя Росия" — подчиненная росам территория славян со всеми перечисленными ниже городами, "внутренняя" (этого термина у Константина нет — ок восстанавливается как оппозиция к "внешней" Росии) — собственно Киев, откуда выходят "все росы" в полюдье.
2) "Внешняя" и "внутренняя" Росии — два основных пункта пребывания росов Немогард — Новгород и Киев.
3) Гипотетическая "внутренняя Росия" — Русь в узком смысле — Киевская, Черниговская и Переяславская земли.
4) "Внешняя Росия" — Северная Русь с центром в Новгороде.
5) Существует также предположение, что деление Руси на "внешнюю" и "внутреннюю" проводилось самими византийцами; таким образом, "внутренняя Росия" — ближайшие к Византии (и Киеву) земли в Приднепровье, "внешняя Росия" — отдаленная Новгородская земля.[5] Нижеследующий перечень древнерусских городов, поставляющих моноксилы росам, последовательно называет центры, лежащие на Днепровском пути, от самого север ного — Новгорода — по мере их приближения к Киеву. Особый интерес представляет синтаксическое выделение Константином первого центра — Новгорода: "одни из Немогарда ... другие из крепости Милиниски, из Телиуцы...". Именно он (в отличие от Любеча и др.) играл первостепенную роль в функционировании Невско-Днепровского пути и был крупнейшим средоточием ремесла и международной торговли. Это сообщение Константина весьма важно как свидетельство сложения на Руси к середине X в. сети поселений, связанных едиными внешнеэкономическими и политическими целями.
[6] Общепринята интерпретация топонима Немогардас как Новгорода Великого. Интересно также предположение А.Н. Кирпичникова, что под этим названием следует понимать "Невогардас", "город на озере Нево", т.е. Старую Ладогу, которая являлась в сер. X в. крупнейшим торгово-ремесленным центром Северной Руси.
[7] Употребление греческой формы имперфекта, соответствующего др.-рус. "седе" (от "сидеть" в значении "править, занимать престол"), рассматривалось как показатель того, что ко времени написания гл. 9 правление Святослава в Новгороде окончилось (после смерти Игоря осенью 944 г.).
[8] Киевский князь Святослав Игоревич. Согласно Ипатьевской летописи, родился в 942 г. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 36); умер в 972 г. Славянское имя князя является важным свидетельством быстрой — в третьем поколении — ассимиляции скандинавской по происхождению династии русских князей в славянской среде. Сведения о том, что Святослав "сидел" в Новгороде, сохранились только у Константина. Это известие — раннее подтверждение традиции сажать на новгородский престол сына киевского князя (ср.: Владимир Святославич, Ярослав Мудрый и др.).
[9] Киевский князь Игорь, согласно Повести временных лет, - сын Рюрика. Имя — скандинавского происхождения: Игорь < Ingvarr (в раннесредневековой Швеции имя Ингвар было распространено в династии конунгов из рода Инглингов).
Игорь правил, по сообщению Повести временных лет, с 912 г. (хронология его жизни до вокняжения в Киеве сомнительна. Ср.: ПВЛ. Ч. 2. С. 249-250, 295). Сведения о его гибели во время полюдья летописец помещает под 6453 г. (Там же. Ч. 1. С 39-40); поскольку Константин говорит о начале полюдья в ноябре, гибель Игоря, видимо, произошла в ноябре 944 г.[10] Архонт — обычный титул русских князей в официальных документах византийской канцелярии и в сочинениях Константина Багрянородного.
[11] Общепринята идентификация топонима
с названием Смоленска, одного из древнейших русских городов. Форма "Смольньскъ" — производная от "Смольня" (название речки, на которой стоит Смоленск — от "смола"); прочие этимологии (включая скандинавскую) неубедительны. Сообщение Константина о крепости Смоленска породило дискуссию среди археологов о том, какой именно населенный пункт он имеет в виду и что такое Смоленск в середине X в. В современном Смоленске не открыты ни слои, ни укрепления X в., поэтому высказывалось предположение, что древний Смоленск располагался на месте Гнездова, на Днепре, в 12 км ниже современного города, где помимо дружинных курганов, открыты городище и селище.
[12] Наиболее распространена идентификация топонима
с древнерусским "Любеч", хотя с формально-лингвистической точки зрения соответствие
[13] Приведенная Константином форма предположительно отражает древнерусский топоним Чернигов (им. п.
) в форме род. п. — "из Чернигова".
Чернигов упомянут в Повести временных лет среди подвластных Олегу городов под 907 г. О подчиненности Чернигова Киеву свидетельствуют и археологические данные: возле города располагался дружинный некрополь X в. с большими курганами, близкими гнездовским, а в 16 км к юго-западу от Чернигова — дружинный лагерь у села Шестовица с некрополем, включающим камерные гробницы, аналогичные киевским.[14] Топоним
Константина согласуется с названием "Вышгород" (др.-рус. "Вышегородь" или "Вышьгородъ"), т.е. "Верхний город". Как признается всеми исслелователями, огласовка в записи Константина — южнославянская.
[15] Однодеревки проходили значительную часть пути "из варяг в греки" от Новгорода к Днепру, видимо, по описанным в летописи артериям (Волхов — Ильмень — Лопоть. — ПВЛ. Ч. 1. С. 11). Собственно Днепровский путь, по данным нумизматики, начинает функционировать позже Волжского (в начале IX в., наиболее интенсивно используется в X в.). Однако Аскольд и Дир, прошедшие Днепровским путем в 60-е годы IX в., изображаются летописью как первопроходцы, не знающие Киева (ПВЛ. Ч. 1. С. 18-19). Путь служид в X в. не только главной внутригосударственной магистралью, связующей два основных центра, Новгород и Киев, и все подчиненные Киеву земли (по Днепру возвращаются в Киев дружины росов после полюдья), но через Русь связывал Скандинавию и Прибалтику с Византией.
[16] Название
, встречающееся в главе трижды (в формах
и
), уверенно идентифицируется с Киевом, который упомянут в Повести временных лет в числе древнейших русских городов.
[17] Название
встречается только в этом сочинении Константина. Предлагавшиеся скандинавские этимологии названия: из sand-bakki — "песчаная отмель" или sandbakkaass — "песчаная возвышенность", из sand-vad — "песчаный брод" — неудовлетворительны. Также малоубедительны попытки вывести название
Весьма распространенной является тюркско-хазарская этимология названия, рассматривающая его как композит sam- ("высокий, верхний") + bat ("сильный") со значением "верхнее укрепление", "высокая крепость", что соответствует реальному местоположению Киева. Еще одна гипотеза связывает название Самватас с распространенным в раннесредневековой еврейской литературе названием легендарной реки Самбатион, локализуемой некоторыми источниками в Северном Причерноморье. Это название могло применяться к Днепру и Киеву в среде еврейско-хазарской общины, жившей в Киеве в X в. В целом же вопрос об этимологии названия остается открытым.[18] Термин (от греч.
, имеющего значение и "договор", и — чаще — "дань") может означать и данников, и союзников.
[19] Кривичи - племенное объединение восточных славян, занимавших верховья Днепра, Западной Двины и Волги, с племенными центрами в Полоцке, Смоленске и Изборске
[20] Самоназвание этой группы славян реконструируется как лендзяне (ст.-слав. *ledjane < *led-, "невозделанное поле") или лендзичи (Lendizi у "Баварского географа" IX в. ст.-слав. *ledjitji), что фактически идентично раннему самоназванию поляков (пол Lachowie, лат. Lechiti), где lach/lech < *ledch; ср. др.-рус. ляхъ, Лядьская земля, литов lenkas, венг. lengyel — "поляк". Вопрос о том, с каким из восточнославянских племенных объединений, упоминаемых в Повести временных лет, следует отождествить лензанинов Константина Багрянородного, остается предметом научных дискуссий.
[21] Этот термин употребляется греческими авторами применительно к балканским славянам с VII в. Он обозначал как территорию расселения какого-либо славянского племенного объединения, так и прото- или раннегосударственные образования славян
[22] Под "горами", вероятно, подразумеваются возвышенности, расположенные вдоль "пути из варяг в греки" (Валдайская, Смоленско-Московская, Волынская и др.).
[23] В данном пассаже отмечены главные этапы сооружения судов-однодеревок (моноксил) у славян: сначала в разных местах выдалбливались корпуса лодок из древесных стволов, затем они сплавлялись по притокам Днепра и Днепру к Киеву, где им давалась необходимая оснастка, после чего уже в устье Днепра суда переоснащались для плавания по морю.
[24] Наилучшие погодные условия для плавния по Черному морю — в июне и июле. Осенью росы должны были покинуть Константинополь, чтобы успеть к ноябрю — времени полюдья — вернуться в Киев. В июне же было совершено первое нападение росов на Константинополь в 860 г. Поэтому можно предполагать, что моноксилы собирались в Киеве в апреле, а май уходил на их снаряжение (Мельникова и др. 1991. С. 318).
[25] Это упоминамый в древнерусских летописях Витичев, важная сторожевая крепость, охранявшая брод через Днепр под Киевом.
[26] Сбор моноксил в Витичеве, а не в Киеве можно объяснить тем, что здесь караван джидал суда, идущие из Переяславля, стоявшего на р. Трубеж, которая впадает в Днепр 50 км ниже Витичева. Витичев был местом сбора русских войск вплоть до XII в.
[27] При описании пути, которым росы и славяне следовали в Цареград, автор особое внимание уделяет днепровским порогам, представлявшим для судов наибольшую опасность, и обычным местам стоянок. Всего Константин называет имена семи порогов (в разные эпохи их насчитывали от семи до двенадцати, так как некоторые пороги иногда рассматривались как отдельные уступы одного порога), общая протяженность которых составляла около 68 км.
[28] Для пяти из семи порогов актор приводит параллельные "росские" и "славянские" имена. Если последние являются несомненно славянскими, то о происхождении "росских" названий издавна ведется оживленная дискуссия. Предложенная еще во второй половине ХVIII века и наиболее досконально аргументированная древнескандинавская этимология указанных топонимов вызывала и продолжай вызывать энергичные возражения со стороны ряда ученых, предлагающих различные этимологизации из иранских (скифо-сарматских) или тюркских языков. Вопрос об этимологии "росских" названий порогов приобрел особую остроту в связи с полемикой "норманистов" и "антинорманистов".
[29] Совпадение "росского" и "славянского" названий первого порога, а также их соглавание с греческим переводом вызвали большие сложности. Если соответствие первого и третьего элементов принятой автором системы "росское имя — славянское имя — греческая интерпретация" не вызывает особых сомнений, то подобрать убедительный скандинавский эквивалент оказалось значительно сложнее. Данный порог отождествляется со Старокайдацким, находившимся в 18 км ниже станицы Днепропетровской (подробнее см.: Мельникова и др. 1991. С. 321-322).
[30] Императорский конный манеж в Константинополе. Его размеры точно не устанлены; предположительно достигал в ширину 70 м.
[31] В рукописи лакуна.
[32] В рукописи неясно.
[33] Оба названия второго порога и его перевод на греческий язык хорошо согласуются между собой. "Росское" имя отражает др.-сканд. Holmfors, где holm - "остров", a fors — "водопад, порог". Этимология славянского названия также прозрачна, хотя и подверглась некоторым фонетическим искажениям. В греческом переводе составные части названия поменялись местами: вместо "островной порог" — "островок порога". Этот порог обычно отождествляется с Лоханским или Сурским.
[34] Название третьего порога в действительности является скандинавским (от др.-швед. Gasllandi — "гремящий, звенящий"). Славянское название оказалось почему-то утраченным или пропущенным, а выражение "по-славянски" заняло место ожидаемого "по-росски". В XIX-XX вв. этот порог, расположенный в 5 км от Лоханского, называли Звонкий (Звонец), сохранив, возможно, свое древнее название, являющееся в таком случае точным эквивалентом скандинавского.
[35] "Росское" название четвертого порога
является, согласно различным толкованиям, видоизмененным др.-швед.
— "порог волока", или же
— "всегда стремительный". Существуют и другие версии. Славянское же название восходит к названию птицы неясыть ("пеликан"), однако представляется вероятным, что такая интерпретация является продуктом переосмысления знавшим славянский язык информатором Константина названия порога, восходящего в действительности к основному значению ст.-слав. nejesytъ — "ненасытный", что подтверждается позднейшим названием этого порога — Ненасытец, и больше соответствует как вероятной скандинавской этимологии ("всегда бурлящий"), так и природе этого порога, одного из самых опасных на Днепре. Порог Ненасытец находился в 7 км ниже предыдущего.
[36] Опасность этого участка Днепровского пути неоднократно отмечается и в Повести временных лет: именно здесь погиб на пути из Византии Святослав; киевские князья высылают к порогам охрану для сопровождения купцов, торговавших с Византией и т.д.
[37] Вероятно, имеются в виду товары для продажи в Константинополе. Возможно, кроме рабов, росы везли в Византию икру и соленую осетрину, так как сезонная добыча икры в низовьях Днепра совпадала по времени с проходом в Черное море каравана судов на Константинополь.
[38] Рабы — единственный вид "товара", упомянутый автором и связи с торговой экспедицией росов в Константинополь, где рабы пользовались спросом, особенно в сер. X в.
[39] В X в. употреблялись византийская (1574 м) и римская (1480 м) мили. Протяженность Ненасытецкого порога, по описаниям, — около 2,5 км, что в несколько раз меньше указанной Константином длины: 6 византийских миль = 9 км. Существует предположение, что росы высаживались на берег значительно выше порога, а спускали моноксилы значительно ниже.
[40] "Росское" название пятого порога объясняется др.-сканд. Barufors ("порог волны") или Varufors ("порог скалы, выступающей из воды"). Славянское имя восходит, скорее всего, к выражению, означавшему "волновый порог" (ср. позднейшее название этого порога - Волниг). Волнигский порог лежал в 14 км ниже Ненасытецкого (все комментарии: Мельникова и др. 1991. С. 324).
[41] Приведенное толкование не соответствует, по-видимому, ни росскому, ни славянскому наименованию порога.
[42] "Росское" и славянское названия шестого порога не вызывают затруднений: др.-швед. Leandi - "смеющийся", др.-рус. вьручии - "кипящий, бурлящий". Местоположение порога точно не установлено.
[43] Наиболее удачной попыткой согласовать оба приведенных топонима с их греческим толкованием является объяснение "росского" названия из др.-сканд. strukum ("узкие места реки с бурным течением, стремнины"), а славянского - из достатоно распространенной в древнерусской топонимике конструкции (несколько искаженной переписчиком) на стръжи ("на стрежне" — полосе речного русла с наиболее быстрым течением). Обычно отождествляется с предпоследним или последним днепровским порогом, соответственно Лишним и Вольным (см.: Мельникова и др. 1991. С. 326).
[44] "Переправу Крария" (
) принято отождествлять с бродом Кичкас, расположенным в 15 км ниже последнего порога. Приводились скандинавские, тюркские и армянские этимологии этого названия. Наиболее аргументированной представляется гипотеза, связывающая данное название с др.-швед.
("переправа поворота"), где в первом слове спутаны буквы
и к (распространенная ошибка византийских переписчиков) и добавлено греческое окончание -
, а второе слово правильно переведено как
- "переправа". Ниже последнего порога Днепр действительно делает крутой поворот. Как следует из текста, переправа была важным пунктом, где пересекались торговые пути из Киева в Черное море и Крым, а также маршруты сезонных миграций печенегов; возможно, здесь же проходила сухопутная дорога в Хазарию и Тмутаракань (Таматарху) (Там же. С. 326).
[45] Буквально "херсониты из Росии". Обычно считается, что это херсонесские купцы, возвращающиеся из Руси (Там же).
[46] Речь, следовательно, идет о печенегах, живших на правобережье Днепра и переправлявшихся на левый берег по пути в Херсонес (Там же).
[47] О связях Руси с Херсонесом (Херсоном) в X в.. преимущественно торговых, говорят находки глиняных амфор херсонесского производства на древнерусских поселениях по Днепровскому пути вплоть до Гнездова.
[48] Данные археологии и письменных свидетельств о ширине константинопольского ипподрома расходятся (около или более 100 м). Ширина же Кичкасской переправы, определяется в 150-180 м (Мельникова и др. 1991. С. 326).
[49] Трудное для понимания место в рукописи (см.: Там же. С. 327).
[50] Речь идет, видимо, о высоком правом береге Днепра, с которого печенеги спускались к переправе (Там же).
[51] Это о. Хортица, лежащий в нескольких километрах ниже брода Кичкас. В Воскресенской летописи под 1223 г. назван Варяжским островом. Постоянно использовался как русская база против половцев и монголо-татар. На острове обнаружены остатки древнерусского поселения, древнейший слой которого датируется X-XI вв.
[52] Описание жертвоприношений на о. Св. Григория породило полемику об этнической принадлежности отправлявших этот ритуал. Делались попытки, опираясь на сравнительный материал, доказать их скандинавское или славянское происхождение. Однако поклонение принесение дубу, в жертву петухов и приношение еды божествам известны в языческих культах большинства народов Европы. Жертвоприношение петухов было, по всей вероятности, связано с гаданиями о предстоящем плавании. Лев Диакон сообщает о жергвоприношении петухов, которых воины Святослава топили в Дунае. Ибн Фадлан при описании погребального обряда русов упоминает о петухе и курице, брошенных в погребальную ладью.
[53] Не совсем понятное место в тексте оригинала; возможно, отрицание "не" не попало и может случайно, поскольку из дальнейшего описания следует, что росы именно боятся печенегов до р. Селины.
[54] Обычно отождествляется с Сулиной, центральным из трех рукавов дельты Дуная.
[55] Остров Св. Эферий традиционно отождествляется с о. Березань напротив дельты Днепра. Другая гипотеза соотносит этот остров с западной частью Кинбурнского полуострова, в древности представлявшую собой остров, омываемый лиманом, морем и рукавом Днепра. Археологические раскопки подтверждают существование в Х-ХI вв. временных стоянок моряков на о. Березань.
[56] Река в бассейне Днестра, название которой ("Белая") связано, вероятно, с именем города Аспрокастрон (рус. Белгород-Днестровский). Во время написания трактата местность вокруг р. Аспрос контролировалась печенегами, которые с наступлением весны перекочевывали в этот район (Мельникова и др. 1991. С. 327).
[57] Археологичекие находки древнерусских изделий в Болгарии подтверждают наличие стоянок росских караванов на территории этой страны.
[58] Конопа идентифицируется в настоящее время с селом Летя в Северной Добрудже (Румыния).
[59] Современная Констанца в Румынии. Далее в рукописи лакуна.
[60] Ныне р. Провадия, близ устья которой находится современный город Варна (античный Одес).
[61] Ныне р. Камчия, впадающая в Черное море между Варной и Несебыром.
[62] Видимо, р. Дичина была в сер. X в. границей между Болгарией и Византией.
[63] Совр. Несебыр. Здесь предположительно оставалась большая часть судов и большинство гребцов и воинов, сопровождавших флотилию росов. В Константинополь отправлялись лишь князь со своими приближенными, высшая знать, послы и купцы, которые по условиям договоров 911 и 944 гг. могли до шести месяцев жить в константинопольском пригороде Св. Маманта на берегу бухты Золотой Рог.
[64] Исходя из мн. ч. термина архонт, можно предполагать, что полюдье собирали несколько князей со своими дружинами, как в случае со Свенельдом и Игорем, взимавшим дань с древлян. Ср. упоминание "всякого княжья" в договоре Игоря с Византией 944 г. и "архонтов Росии" в описании Константином Багрянородным приема Ольги (Мельникова и др. 1991. С. 327).
[65] Вероятно, выражение "все росы" соответствует словосочетанию "вся русь" в летописной легенде о призвании варягов и в договорах с греками (ПВЛ. Ч. 1. С 18, 26, 52). В данном контексте оно обозначает княжескую дружину, собирающую полюдье, или всех участников похода, в том числе морского. Таким образом, до сер. X в. сохранялось превоначальное социальное значение слова, наряду с этническим (Там же. С. 329).
[66] Полюдье означало объезд князем с дружиной подвластных территорий с целью сбора дани, а позднее и саму дань. Порядок перечисления Константином славянских племен, возможно, отражал последовательность полюдья. Предполагаемый маршрут включал все пять городов, упомянутых в начале главы. Греческая транскрипция древнерусского слова полюдье, как и встречающееся в исландских сагах древнерусское заимствование polutasvarf, свидетельствует об адаптации росами именно славянского слова, хотя типологически сходный институт в самой Скандинавии носил название "вейцла".
[67] По общему мнению исследователей, этноним "вервианы" (вероятно, искаженное "дервианы") обозначает древлян - союз племен, населявших территорию между Днепром, Горынью и верховьями Южного Буга. Древляне убили князя Игоря, пытавшегося повторно собрать с них дань, но были покорены его вдовой Ольгой в 945 или 946 г., незадолго до написания трактата "Об управлении империей", который подтверждает подвластность древлян Киеву (Мельникова и др. 1991. С. 330).
[68] Отождествляются с дреговичами — племенным союзом, находившимся между Припятью и Западной Двиной.
[69] Соответствуют племенному объединению северян (др.-рус. севера), обитавших в бассейне Десны, Сейма и Супы.
[70] Трудно с точностью установить, кого именно Константин имеет в виду под "прочими славянами" — данниками росов. Из восточнославянских племен, известных по Повести временных лет, в перечнях, приводимых Константином в главе 9 (дважды) и главе 37, отсутствуют ильменские словене, радимичи, бужане (волыняне), прикарпатские хорваты, тиверцы, а также вятичи и поляне. Большинство из этих племенных союзов занимали периферийное по отношению к Киеву положение, а некоторые (например, вятичи) в сер. X в. еще оставались вне территории, контролируемой киевскими князьями.
[71] О пактиотах см. выше.
[72] В сходном значении "кормление" упоминается в Повести временных лет (ПВЛ. Ч. 1. С. 97, 116), когда дружина разводится по городам "на покорм". Ибн Русте сообщает, что "русы питаются лишь тем, что привозят из земли славян"; по словам Гардизи, "всегда 100-200 из них ходят к славянам и насильно берут у них на свое содержание, пока там находятся" (Новосельцев 1965. С. 397, 400). Таким образом, сбор дани-полюдья сопровождался "кормлением" князя и дружины. Система кормлений в измененном виде продолжала существовать в Русском государстве вплоть до XVI в. (Мельникова и др. 1991. С. 331).
[73] Апрель — обычное время ледохода на Днепре.
[74] В византийских источниках этим термином обычно обозначается Византийская ("Ромейская", т.е. Римская) империя.
[75] Замечание об узах — явная интерполяция (сделанная, быть может, самим Константином) или грубый дефект композиции гл. 9. От тюрк. Oguz>Uz. В русских летописях соответствует этникону "торки". Впервые в Повести временных лет упоминаются под 985 г. В византийских источниках самое раннее употребление термина — у Константина Багрянородного. В основном встречается в источниках XI в. Известны и другие византийские наименования узов-торков: огузы и гунны. Тюркские кочевые племена узов (огузов) населяли в X в. территории к северо-востоку от Каспийского моря, между Волгой и Аральским морем.
[76] О соседстве узов и хазар ср. также: DAI. 37.4.
[77] Одно из византийских наименований правителя иноземного народа. Титул упомянут и в "Книге церемоний" (Const. Porph. De cerem. P. 688.2) (Ostrogorsky 1936. S. 52; Soloviev 1947. T. 9. P. 34, n. 10). Сходный термин "эксусиаст" употреблялся применительно как к могущественным Фатимидам, так и к аланам и авасгам — вассалам Византии.
Социально-политическая терминология византийских источников, касающаяся аланского господствующего класса, неоднозначна. Поэтому высказывалось предположение о существовании реального различия в политическом статусе упоминаемых Констан тином "эксусиократора Алании", с одной стороны, и "архонта Асии" (Const. Porph. De cerem. P. 688.2,6) — с другой. Различие в терминологии истолковывалось в том смысле, что "наряду с чисто официально-государственным титулом "эксусиократора Алании", существовало и понятие, "целиком связанное с родовым строем", — "старейшина асов"" (Кузнецов 1971. С. 233). Однако оснований для принятия этой гипотезы нет.
Аланией византийцы называли как территорию расселения на Северном Кавказе ираноязычных племен — аланов, так и политическое образование, игравшее в начале X в. на северо-восточной периферии Византии роль ее аванпоста против хазар и кочевников южнорусских степей.[78] В.А. Кузнецов локализует "Климаты" Хазарии, т.е. области, подвластные ха-ганату, лишь в районе Нижнего и Среднего Прикубанья (Кузнецов 1971. С. 15 сл.). А.В. Гадло, напротив, считает, что здесь имеется в виду более обширный район Северного Кавказа, борьба за влияние в котором и определила характер алано-хазарских конфликтов (Гадло 1979). Целью Византии, как следует из рассматриваемого текста, было закрепление своего влияния в северокавказском регионе путем отторжения от Хазарии Крыма и Боспора (см. гл. 11) и укрепления алано-византийского союза против хазар; вместе с тем предполагалось, используя силы кочевников (печенегов и узов), противопоставить их не только хаганату, но и Алании.
[79] "Крепостью" Боспор Константин называет город на восточной оконечности Крымского полуострова (на месте совр. Керчи), который является прямым наследником античного города Пантикапей, основанного в первой половине VI в. до н.э. С III в. в Боспоре получило распространение христианство, а с IV в. Боспор выделился в самостоятельную епископию Константинопольской патриархии. В начале VI в. он снова стал центром византийского административного округа, но в VII в. большая часть Крыма, особенно его восточная часть, попала под власть Хазарского хаганата.
Ко времени составления трактата Константина Багрянородного этот регион уже стал объектом интенсивных внешнеполитических действий Древней Руси, в силу острого столкновения в Северном Причерноморье интересов, прежде всего, Византии и Руси, боровшихся за влияние в Таврике и Приазовье.
Свидетельство Константина отражает, по-видимому, еще хазарский период истории Боспора, когда в завоеванном в VIII в. городе сидел хазарский тудун, а сам город назывался, судя по переписке Иосифа, К-р-ц (Коковцов 1932. С. 101-102).[80] Город-крепость в излучине Дона, на левом берегу Старицы, на западном рубеже падений Хазарского хагана.
[81] Как сказано выше, в IX-X вв. обострились византийско-хазарские отношения; Византия побуждала к нападениям на Хазарию прежде всего печенегов и аланов. Не всегда эта политика приносила империи успех. В спровоцированном ею алано-хазарском конфликте 932 г. хаган с помощью наемников-узов разбил аланов и взял в плен их правителя. Победитель предпочел, однако, не устанавливать свое непосредственное господство в Алании: хаган принял пленника с почестями и даже женил своего сына на аланской царевне. В результате аланы на время даже возвратились к язычеству, изгнав христианских священнослужителей (Артамонов 1962. С. 363-364).
[82] Ср.: DAI, 42.77. Черная Булгария известна также по Повести временных лет: согласно договору Игоря 944 г. с Византией, русский князь обязывал защищать "Корсунскую землю" (округ Херсона) от черных болгар, нападавших из Приазовья. Локализация спорна: область Кубани (Златарски 1967-1971. Т. I. Ч. 1. С. 114) или междуречье Днепра и Дона (Vasiliev 1936. Р. 101).
[83] Печенеги.
[84] Междуречье Волги-Урала-Эмбы.
[85] Огузские племена. "Торки" в русской традиции.
[86] Т.е. в 898-902 гг. Однако обычно изгнание печенегов узами (в союзе с хазарами) датируют 894 г.
[87] О владениях узов в междуречье Волги и Урала пишут и восточные авторы.
[88] В тексте возможна лакуна.
[89] Локализация "страны" венгров, занятой печенегами, остается спорной.
[90] Археологически места обитания печенегов простирались от Дона до Прута.
[91] Обычное название административно-территориальных округов в Византии. Здесь — "область расселения".
[92] "Фемы" печенегов, скорее всего, — племенные названия.
[93] Направления кочевания диктовали условия отношений с Византией, венграми, Русью.
[94] Крымское южнобережье.
[95] Уличи.
[96] Древляне.
[97] Лендзяне, или Лендзичи.
[98] Мордва.
[99] Важное свидетельство о территориальных проблемах.
[100] Ибн-Фадлан подтверждает информацию о кочевьях печенегов среди узов.
[101] Названия имеют тюркское происхождение.
