ВИЗАНТИЙСКИЕ ИСТОЧНИКИ
Константин Багрянородный
Большинство исторических и литературных памятников X в. в той или иной степени связаны с именем императора Константина VII Багрянородного (905-959), номинально ставшего правителем в 913 г. после смерти в 912 г. своего отца Льва VI и принявшего после него власть Александра (912-913). Но период самостоятельного правления Константна Багрянородного начался лишь в 945 г. после длительного периода, когда властью в государстве распоряжались регенты, один из которых, Роман Лакапин, стал полновластным императором в 920 г. Для одних дошедших до нас произведений император был вдохновителем и инициатором исторических сочинений, в других случаях, вероятно, "редактором", в третьих — имя Константина претендует на авторство. Фигура просвещенного монарха, каким традиционно представляется Константин Багрянородный, во многом определила характер и особенности так называемого "македонского ренессанса" конца IX-X вв. Василевс покровительствовал Магнаврской школе, которую в наше время ученые поспешили назвать университетом; он задумал и осуществил ряд проектов энциклопедического характера.
Эти проекты были связаны с задачей систематизации накопившегося к середине X в. знания — в области права (юридический свод "Василики"), языкового наследия (лексикон "Суда"), сельскохозяйственного опыта ("Геопоники"), военных навыков (различные "Тактики"), агиографии ("Менологий" Симеона Метафраста). Эти своды определили лик эпохи "византийского энциклопедизма", непосредственно связанной с именем и образом Константина Багрянородного, хотя в ряде случаев его участие в подготовке тех или иных памятников было номинальным и даже легендарным.
Самым объемным трудом историографического характера, дошедшим под именем Константина, стали сборники эксцерптов из античных и ранневизантийских памятников, объединенные тематически в 53 раздела и представляющие собой не только литературно-антикварный интерес, но и практическую ценность. До нас дошла лишь часть собраний — "О посольствах", "О добродетели и пороке", "О заговорах против василевсов", "О полководческом искусстве" и др. В них использован богатый историографический материал, причем ряд текстов, например, таких авторов, как Евнапий, Приск, Малх, Петр Патрикий, Менандр, стал известен лишь благодаря компендиуму Константина Багрянородного. На примерах текстов цитируемых памятников раскрываются как военно-исторические или дипломатические проблемы, так и вопросы идеологии, морали, образа жизни.
Задачами классификации и систематизации определен и характер трактата Константина Багрянородного "О фемах", где на материалах текстов древних исторических и литературно-географических памятников излагается происхождение и структура византийских административно-территориальных округов. Наряду с данными, уходящими в далекое прошлое, в произведении встречаются и сведения, современные эпохе составления трактата.
Авторству Константина приписывает традиция и сочинение "Жизнеописание императора Василия I" — деда багрянородного василевса (Vita Basilii). Этот памятник дошел в составе Хроники Продолжателя Феофана в виде ее пятой книги. Под именем Константина Багрянородного сохранились и другие сочинения — проповедь, речь на перенесение мощей св. Иоанна Златоуста, Послание на перенесение останков Григория Назианзина, литургические стихи, письма, обращения к войску и др.
Как справочно-энциююпедический, так и историко-дидактический характер носят и основные сочинения Константина Багрянородного, известные под условными (как и авторство!) названиями "Об управлении империей", "О церемониях византийского двора", а также три воинских трактата. Константин был современником многочисленных важнейших событий международной политики первой половины X в., таких как поход князя Олега на Византию и поход князя Игоря, следствием чего стали первые русско-византийские договоры, известные по "Повести временных лет", а также войн и соглашений с Болгарией эпохи царя Симеона, войн с арабским халифатом с последующим освобождением армянских и иверийских земель от власти ислама и удалением византийских восточных границ к долинам Тигра и Евфрата. Среди дипломатических акций эпохи правления Константина Багрянородного важное место заняла русская политика, увенчавшаяся приемом в Константинополе посольства княгини Ольги. Многие из пережитых Константином событий в той или иной степени получили отражение в сохранившихся под его именем произведениях.
Издания эксцернтов и трудов Константина: Excerpta historica iussu nperatoris Constantini Porphyrogeniti confecta / Ed. U. Ph. Boisevain, C. De Boor, Th. Buttner-Wobst. Berolini, 1903-1910. Vol. 1-4; Costantino Porfirogenito. De Thematibus / Ed. A. Pertusi. Citta del Vaticano, 1952; Tbeophanes Contmuatus, loannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus / Rec. I. Bekkerus. Bonnae, 1838. P. 211-353; Darrouzes J. Epistoliers byzantins du Xе siecle. Paris, 1960. P. 317-322.
Литература: Dain 1953, T. 12. P. 64-81; Lemerle 1966. P. 596-616; Lemerle 1971; Toynbee 1973; Wosmak 1973; Hunger 1978. Bd. I. S. 360-367; Moravcsik ВТ I. S. 356-390; Sevcenko 1992. S. 167-195; Шевченко 1993. Т. 54. С. 6-38; Семеновкер 1995; Бибиков 1998. С. 94-98.
О ЦЕРЕМОНИЯХ ВИЗАНТИЙСКОГО ДВОРА
Произведение Константина Багрянородного, условно называемое "О церемониях византийского двора", сохранилось в единственном списке имеющем пространное заглавие: "Константина, христолюбивого во Христа самом вечном Царе василевса, сына мудрейшего и приснопамятного василевса Льва, сочинение и во истину царского усердия достойное творение". В трактате досконально расписана режиссура приемов, в том числе иностранных послов, в соответствии с рангом приезжающих. Исторический материал приемов прошлого характеризует правление императоров ЛьваI, Анастасия I, Юстина I, Льва II и Юстиниана I. В предисловии автор пишет об исторической значимости произведения, основанного как на собственных наблюдениях, так и на литературных и архивных источниках.
Для истории Руси первостепенное значение имеет описание приема Константином в византийской столице посольства княгини Ольги. Помимо подробного изложения самой дипломатической процедуры церемонии, автор подробно перечисляет состав русского посольства, суммы, выдаваемые разным его членам в соответствии с рангом гостей.
Издания: Constantinus Porphyrogenitus imperator. De cerimoniis aulae Byzantinae libri 2 / Rec. I. I. Reiske. Bonnae, 1829-1830. Vol. 1-2; Constants VII Porphyrogenete. Le Livre des ceremonies. (Ch. 1-92) / Ed. A. Voft. Paris. 1935-1939. T. 1-2.
Перевод: Литаврин Г.Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX - начало XII в.) СПб., 2000. С. 360-364.
Литература: Успенский 1898. Т. 3. С. 98-137; Вигу 1907. Vol. Р. 209-227, 417-439; Treitinger 1956; Острогорский 1967. Vol. 7. Р. 1458-1473; Пашуто 1968. С. 66 и сл.; Ариньон 1980. Т. 41. С. 113-24; Литаврин 1981. Т. 42. С. 35-48; Литаврин 1981а. № 5. С. 173-183; Литаврин 1981b. С. 72-92; Литаврин 1982. S. 134-143; Arignon 1983. Т. 55 (1). Р. 129-137; Obolensky 1983. Vol. 28, № 2. P. 157-171; Cbolensky 1984. P. 159-176; Литаврин 1985. С. 49-57; Pritsak 1985. Vol. 9. № 1/2. P. 5-24; Литаврин 1986a. № 6. C. 41-52; Tinnefeld 1987. Bd. VI. 1. S. 30-37; Obolensky 1988-1989. P. 145-158; Литаврин 1989. T 50. C. 83-84; Назаренко 1990. С. 24-40; Featherstone 1990. Vol. 14. 3/4. P. 293-312; Назаренко 1989. Т. 50. С. 66-83; Брайчевский 1991. С. 12-20; Рорре 1992. Vol. 46. Р. 271-277; Назаренко 1994. С. 154-168; '-ranklin, Shepard 1996. P. 134-139; Литаврин 1999. С. 421-452; Литаврин 2000. С. 154-213.
КОНСТАНТИНА, ХРИСТОЛЮБИВОГО ВО ХРИСТЕ
САМОМ ВЕЧНОМ ЦАРЕ ВАСИЛЕВСА, СЫНА МУДРЕЙШЕГО
И ПРИСНОПАМЯТНОГО ВАСИЛЕВСА ЛЬВА,
СОЧИНЕНИЕ И ВО ИСТИНУ ЦАРСКОГО УСЕРДИЯ ДОСТОЙНОЕ ТВОРЕНИЕ
Множество событий забывается и ускользает за большой промежуток времени, если бы пренебрегали великим и почетным занятием — описанием царских обрядов, если бы это, так сказать, обрекли на вымирание, на царскую власть можно было бы смотреть как на будничное и поистине лишенное красивой внешности явление.
Мы решили все то, что самими нами видено и в наши дни принято, тщательно выбрать из множества источников и представить для удобного обозрения в этом труде тем, кто будет жить после нас; мы покажем забытые обычаи наших отцов, и, подобно цветам, которые мы собираем на лугах, мы прибавим их к царской пышности для ее чистого благолепия.
Другой прием — Эльги[1] Росены[2].
Девятого сентября, в четвертый день [недели], состоялся прием по прибытии Эльги архонтиссы[3] Росии. Сия архонтисса вошла с близкими, архонтиссами-родственницами и наиболее видными из служанок. Она шествовала впереди всех прочих женщин, они же по порядку, одна за другой, следовали за ней. Остановилась она на месте, где логофет[4] обычно задает вопросы. За ней вошли послы и купцы архонтов Росии и остановились позади у занавесей. Все дальнейшее было совершено в соответствии с вышеописанным приемом.
Выйдя снова через Анадендрарий[5] и Триклин кандидатов[6], а также триклин, в котором стоит камелавкий[7] и в котором посвящают в сан магистра, она прошла через Онопод и Золотую руку, т.е. портик Августия, и села там. Когда же василевс[8] обычным порядком вступил во дворец, состоялся другой прием следующим образом.
В Триклине Юстиниана[9] стоял помост, украшенный порфирными дионисийскими тканями, а на нем — большой трон василевса Феофила, сбоку же — золотое царское кресло. За ним, позади двух занавесей, стояли два серебряных органа двух партий, ибо их трубы находились за занавесями. Приглашенная из Августия, архонтисса прошла через Апсиду, ипподром и внутренние переходы самого Августия и, придя, присела в Скилах[10]. Деспина[11] между тем села на упомянутый выше трон, а ее невестка — в кресло. И [тогда] вступил весь кувуклий[12], и препозитом[13] и остиарием[14] были введены вилы[15]: вила первая — зост, вила вторая — магистриссы, вила третья — патрикиссы, вила четвертая — протоспафариссы-оффикиалы, вила пятая — прочие протоспафариссы, вила шестая — спафарокандидатиссы, вила седьмая — пафариссы, страториссы и кандидатиссы[16].
Итак, лишь после этого вошла архонтисса, введенная препозитом и двумя остиариями. Она шла впереди, а родственные ей архонтиссы и наиболее видные из ее прислужниц следовали за ней, как и прежде было упомянуто. Препозит задал ей вопрос как бы от лица августы[17] и, выйдя, она [снова] присела в Скилах.
Деспина же, встав с трона, прошла через Лавсиак и Трипетон[18] и вошла в Кенургий[19], а через него в свой собственный китон[20]. Затем тем же самым путем архонтисса вместе с ее родственницами и прислужницами вступила через [Триклин] Юстиниана, Лавсиак и Трипетон в Кенургий и [здесь] отдохнула.
Далее, когда василевс с августой и его багрянородными детьми уселись, из Триклина Кенургия была позвана архонтисса. Сев по повелению василевса, она беседовала с ним, сколько пожелала.
В тот же самый день состоялся клиторий[21] в том же Триклине Юстиниана. На упомянутый выше трон сели деспина и невестка. Архонтисса же стояла сбоку. Когда трапезит[22] по обычному чину ввел архонтисе и они совершили проскинесис[23], архонтисса, наклонив немного голову, села к апокопту[24] на том же месте, где стояла, вместе с зостами, по уставу. Знай, что певчие, апостолиты и агиософиты[25], присутствовали на этом клитории, распевая василикии[26]. Разыгрывались также и всякие театральные игрища.
А в Хрисотриклине[27] [в то же время] происходил другой клиторий, где пировали все послы архонтов Росии, люди и родичи архонтиссы и купцы. [После обеда] получили: анепсий[28] ее 30 милиарисиев[29], 8 ее людей — по 20 милиарисиев, 20 послов — по 12 милиарисиев, 43 купца — по 12 милиарисиев, священник Григорий — 8 милиарисиев, 2 переводчика — по 12 милиарисиев, люди Святослава — по 5 милиарисиев, 6 людей посла — по 3, переводчик архонтиссы — 15 милиарисиев.
После того как василевс встал от обеда, состоялся десерт в Аристирии[30], где стоял малый золотой стол, установленный в Пентапиргии[31]. На этом столе и был сервирован десерт в украшенных жемчугами и драгоценными камнями чашах.
Сидели [здесь] василевс, Роман[32] — багрянородный василевс, багрянородные их дети, невестка и архонтисса. Было вручено: архонтиссе в золотой, украшенной драгоценными камнями чаше — 500 милиарисиев, 6 ее женщинам — по 20 милиарисиев и 18 ее прислужницам — по 8 милиарисиев.
Княгиня Ольга у императора Константина VII
Восемнадцатого сентября, в воскресенье, состоялся клиторий в Хрисотриклине. Василевс сидел [здесь] с росами. И другой клиторий происходил в Пентакувуклии св. Павла, где сидели деспина с багрянородными ее детьми, с невесткой и архонтиссой. И было выдано: архонтиссе — 200 милиарисиев, ее анепсию — 20 милиарисиев, священнику Григорию - 8 милиарисиев, 16 ее женщинам — по 12 милиарисиев, 18 ее рабыням — по 6 милиарисиев, 22 послам — по 12 милиарисиев, 44 купцам — по 6 милиарисиев, двум переводчикам — по 12 милиарисиев.
(Перевод Г.Г. Литаврина С. 360-364)
ОБ УПРАВЛЕНИИ ИМПЕРИЕЙ
Важнейшее с историографической точки зрения сочинение, сохранившееся под именем Константина Багрянородного, со времен первого издания в 1611 г. условно называется "Об управлении империей", хотя единственная рукопись византийского времени, сохранившая текст (Cod. Paris, gr. 2009 XI в.), имеет распространенную лемму "Константина, во Христе, царе вечном, василевса ромеев, к сыну своему Роману, боговенчанному и багрянородному василевсу". Таким образом, трактат представляет собой обращение к сыну — будущему императору Роману II (правил с 959 по 963 гг.). Наставление, в котором Константин рассматривает систему взаимоотношений империи с окружавшими ее народами с точки зрения политической выгоды для Византии, определяет способ подчинения каждого из этих народов и предупреждает о возможных претензиях "варваров" к Византии, а также дает представление о происхождении, обычаях, природных условиях жизни интересующих империю народов.
Вся часть сочинения Константина Багрянородного от гл. 1.16 до гл. 13.11, за исключением гл. 9, представляет собой изложение практики византийской дипломатии по отношению к северным соседям империи — печенегам, узам, хазарам, аланам, росам, болгарам и венграм. Это своего рода "практический урок" византийской внешней политики. Относительно реальности отражения здесь внешнеполитической ситуации середины X в. у византинистов нет единогласия: так, одни (Г. Манойлович, В. Греку) отмечали учебно-дидактический а другие (П. Лемерль) — книжный, учено-энциклопедический характер произведения. Однако анализ сведений Константина о кочевниках Северного Причерноморья убеждает в актуальном характере приводимых в трактате данных для изучения византийской внешней политики в середине X в., хотя о конкретных источниках информации Константина можно говорить лишь в отдельных случаях и в основном предположительно.
Константин начинает обзор внешнеполитического положения Византии с характеристики взаимоотношений с печенегами. Именно в этой связи Константин впервые здесь говорит и о Руси, сообщая, что печенеги "стали соседними и сопредельными также росам, и частенько когда у них нет мира друг с другом, они грабят Росию, наносят ей значительный вред и причиняют ущерб", а также, "что росы озабочены тем, чтобы иметь мир с пачинакитами". Константин говорит о русско-печенежской торговле. Автор трактата анализирует военно-политический потенциал Руси в комплексе ее взаимоотношений с Византией и печенегами.
Девятая глава, превышающая по объему другие разделы начальной части произведения, посвящена Руси, точнее, — описанию пути "из варяг в греки" и рассказу о том, с чем сталкивается путешественник. Перечисляются русские города — Новгород, Смоленск, Любеч, Чернигов, Вышгород, Киев, Витичев; называются русские князья — Игорь и Святослав; подробно рассказывается о взаимоотношениях княжеской дружины ("росы") со славянским населением различных племен описываемой территории; рассказывается о полюдье. Полюдье Константин воспроизводит в славянском звучании слова, проявляя здесь свойственный ему интерес к языкам народов, описываемых им. Так, все известные днепровские пороги называются как "по-росски" (указывается скандинавское имя), так и "по-славянски", где передается русский эквивалент наименования. Называет автор трактата и славянское слово "заканы" (законы).
Константин различает "Внешнюю Русь", под которой подразумевал Северную ("Новгородскую") Русь, и Русь в собственном, узком, смысле слова — как территорию сбора дани старшим князем, т.е. Киевскую Русь. Среди славянских племен, подвластных Руси, названы кривичи, лендзяне, древляне, дреговичи, северяне. Из описания Константином становится ясно, что киевский князь уже в середине X в. "сажал" на новгородский стол сына — потенциального преемника.
Среди свидетельств этнокультурного содержания важно описание явыческнх жертвоприношений росов на о. Хортица на пути в Византию.
Продолжение 13 главы посвящено Венгрии и другим странам Центральной Европы. В этом разделе, помимо прочего дается совет, как следует отвечать хазарам, венграм или русским, или другим "северным" и "скифским" народам — на их нередкие просьбы о предоставлении им императорских регалий, считавшихся привилегией лишь в пантийских императоров. Также отказом предлагается отвечать и на домогательства "варварских" правителей о династических браках с императорскими родственниками. Там же повествуется о греческом огне — важнейшем секретном оружии византийского флота в сражениях с врагами.
Следующие главы (14-42) "Об управлении империей" посвящены писанию земель, истории, обычаев арабов, далее — Испании, Италии, Далмации, Хорватии, Сербии. Ряд эпизодов относятся к истории аваров и болгар на рубеже IХ/Х вв. Вновь повествование касается теченегов, венгров и хазар, их происхождения, древнейшей истории, асселения, племенной этнологии. В этой же части трактата содержится рассказ о Моравии и ее правителе Святополке. Завершается раздел этно-географической главой, названной "Землеописание от Фессалоники до реки Дунай и крепости Белград, до Туркии (=Венгрии. — М.Б.) и Пачинакии, до хазарской крепости Саркел, до Росии и до Некропил, находящихся на море Понт, близ реки Днепр, до Херсона вместе с Боспором, в которых находятся крепости климатов; затем — до озера Меотида, называемого из-за его величины также морем, вплоть до крепости Таматарха, а к сему — и до Зихии, Папагии Касахии, Алании и Авасгии — вплоть до крепости Сотириуполь" Описание Северного Причерноморья, включая земли Приазовья, Приднепровья, Крыма, Тмутаракани, Северокавказского побережья и областей вплоть до современного Сухуми ("Сотириуполь"), относится ко времени после 906 г.
Главы 43-46 содержат подробные, подчас уникальные, сведения о Закавказье, о землях армян и грузин на основании современных Константину Багрянородному данных. Далее две главы связаны с Кипром.
Следующий раздел трактата (гл. 49-53) посвящен византийским областям, в том числе Херсону в Крыму, их этническому состав} (в частности, расселению славян на Пелопоннесе), административной структуре империи, историческим изменениям в условиях провинциального управления и другим внутренним историческим и политическим сюжетам истории Византии от глубокой древности до времени составления трактата.
Временем составления произведения считается середина X в., период между 948 и 952 гг.
В примечаниях к публикуемым фрагментам этого сочинения Константина использованы комментарии русского издания 1991 г. (см. ниже).
Издания: Constantme Porphyrogenitus. De administrando impeno / Ed. by Gy. Moravcsik, transl. by R. J. H. Jenkins. Washington, 1967 [Vol. 1]; Comm by R. J. H. Jenkins, D. Obolensky, E Dvornik a. o. London, 1962 [Vol. 2].
Издание и перевод: Константин Багрянородный. Об управлении империей. Текст, пер., комм. / Под ред. Г.Г. Литаврина и А.П. Новосельцева. М., 1991.
Литература: Вигу 1906. Bd. 15. S. 517-557; Расовский 1933. Т. 6. С. 1-66; Ostrogorsky 1936. Т. 8. S. 41-61; Приселков 1941. С. 215-246. Vernadsky 1943; Vasiliev 1951. Vol. 6. P. 160-225; Stender-Petersen 1953, Shevelov 1955. Vol. 11. № 4. P. 503-530; Левченко 1956; Толкачев 1962 С. 29-60; Sorlin 1965. Vol. 6. № 2. P. 147-188; Златарски 1967-1971. Т. 1. Ч. 1-2; Пашуто 1968; Obolensky 1971; Toynbee 1973; Wosniak 1973. Иванов, Топоров 1974; Дуйчев 1976. С. 31-34; Коледаров 1977. № 3 С. 50-64; Сахаров 1980; Дюно, Ариньон 1982. Т. 43 С. 64-73; Рыбаков 1982; Седов 1982; Moravcsik ВТ I. S. 361-379; Иванова, Литаврин 1985. С. 34-98; Ловмянъский 1985; Литаврин 1999; Литаврин 2000.
[1] Княгиня Ольга.
[2] Т.е. "Русской".
[3] Обычное в Византии наименование иноземных князей и правителей.
[4] Логофет дрома — начальник ведомства почт, коммуникаций, внешних связей.
[5] Оранжерея.
[6] Зал императорского дворца.
[7] Вид имераторского венца.
[8] Император Константин VII Багрянородный.
[9] Зал Юстиниана II.
[10] Строение, примыкающее к Триклину Юстиниана.
[11] Императрица Елена.
[12] Дворцовые евнухи.
[13] Начальник кувуклия.
[14] Привратник.
[15] Вельможи различного ранга.
[16] Перечислены жены всех титулярных особ.
[17] Т.е. императрицы.
[18] Путь через вестибюль Хрисотриклина.
[19] Так называемое "Новое строение" во дворце.
[20] Покои императрицы.
[21] Званый обед.
[22] Распорядитель пира.
[23] Ритуальное простирание ниц перед императором.
[24] Стол для высших персон.
[25] Т.е. певчие храмов св. Апостолов и св. Софии.
[26] Панегирики в честь василевса.
[27] "Золотой зал" дворца.
[28] Племянник или двоюродный брат.
[29] Серебряная монета, одна тысячная золотого фунта.
[30] Зал для завтрака.
[31] Зал, где выставлялись сокровища.
[32] Сын Константина VII Багрянородного, будущий император Роман II (959-963).
