СЛАВЯНЕ
Новоселье
И вот полуземлянка или изба наконец выстроена. Сотворена маленькая домашняя Вселенная, и прежде чем поселяться и буднично жить, эту Вселенную, как и всякую другую, надо было освоить. Учёные пишут, что простой, на современный взгляд, въезд в новый дом ещё совсем недавно превращался в целое ритуальное действо, имевшее очень глубокие корни.
1. Жилище древнего Киева. Город Владимира. XII–XIII века. Реконструкция П.П. Толочко и В.А. Харламова.
2. Жилище древнего Киева. Город Изяслава – Святополка. XII–XIII века.
3. Изображения ворот в Новгородской иконописи. XVI век
Древний человек никогда не был до конца уверен в том, что действительно не нарушил ни одного мистического запрета при выборе места, сроков и материала строительства; в том, что во время самой работы должным образом выполнил все необходимые правила; в том, наконец, что не прошмыгнул мимо злой человек и не сглазил строение, сопроводив нехорошим помыслом притворно-ласковые слова. Короче, следовало обязательно испытать, "доброй" ли получилась изба, можно ли в ней вообще жить? Или всё-таки завелось какое-то зло и, того гляди, потребует жертвы, убьёт первого вошедшего в дом?
Наши предки хорошо знали, как это проверить.
Самой драгоценной жертвой, и не только у славян, был человек. За ним по степени значимости шёл конь, затем – бык (корова), и так далее до петуха или кошки. (Заметим, что кошки и петухи, стоящие здесь в конце списка, отнюдь не были "самыми ненужными". Наоборот, им приписывалась способность видеть и прогонять злобную нечисть.)
Испытывая безопасность жилья, указанный ряд проходили "наоборот" – человек оказывался последним. На первую ночь в новом доме закрывали кота с кошкой. На вторую – петуха с курицей. На третью – поросёнка. На четвёртую – овцу. На пятую – корову. На шестую – лошадь. И только на седьмую ночь в дом решался войти и заночевать человек – и то лишь в том случае, если все животные наутро оставались живы, веселы и здоровы. Иначе – "хоть перекладывай избу", не то "жизни не будет". По наблюдениям этнографов, такого обычая строго придерживались ещё в начале ХХ века в Белоруссии. И даже в городском обиходе сохранилось поверье: въезжая в новую квартиру, следует пустить вперёд себя кошку. Однако мало кто может теперь сказать почему.
В главе "Хлеб" вкратце рассказано о могучих священных силах, заключённых, по мнению язычников, в хлебе и хлебном тесте: не зря, возвращаясь с похорон, первым долгом заглядывали в квашню, изгоняя тем самым из дома Смерть. Так вот, входя в первый раз в дом, хозяин непременно брал с собой хлеб или тесто в квашне. Они должны были выгнать из дома остатки зла (если оно там всё-таки затаилось) и, конечно, обеспечить новосёлам богатую и сытую жизнь.
И тем не менее, несмотря на все предосторожности, первому вошедшему в дом грозила, как считалось, немалая опасность. Поэтому, если в семье были "уставшие от жизни" глубокие старики, они старались войти в избу вперёд молодых. В других случаях на пороге дома рубили голову курице и не употребляли потом эту курицу в пищу.
Усадьба древнего Киева. Подол.
X век. Реконструкция П.П. Толочко и В.А. Харламова
Интересен обряд, связанный со входом в дом остальных членов семейства. Сквозь раскрытую дверь внутрь бросали клубок ниток; держась за нитку, через порог переступал сам глава семьи, а потом за эту нитку "втаскивал" прочих новосёлов по старшинству. Иногда вместо ниток использовали пояс или "оборы" – длинные обувные завязки. Этот обряд заставляет вспомнить наши сказки, где герой нередко забирается "на небо" по верёвке или по разросшейся плети гороха. Смысл здесь и там одинаков: люди собираются осваивать новый, неизведанный, "иной" мир. А как известно, попасть в "мир иной" – небесный или подземный – можно лишь по Мировому Древу. Оно-то, как предполагают учёные, и замещается в мифологических представлениях верёвкой или нитью.
О том, как переносили из старой избы в новую её живую душу – Домового, рассказано в главе "Домовой". В новом доме "дедушку-суседушку" уже ждало под полом угощение: хлебец с солью, горшочек каши, чашка воды или медового напитка.
Жилище в Новгороде.
Реконструкция крыльца
Старались захватить с собой из старого дома в новый и Долю. Считалось, Доля есть не только у человека, но и у избы. Перенос Доли выражался в том, что с прежнего места на новое переправляли некоторые "символы обжитости": домашние изваяния Богов (в христианскую эпоху – иконы), огонь очага, домовый сор и даже… лукошко навоза из хлева.
Разные балясины.
XIII–XV века
Сор, конечно, переносили не весь, лишь горстку, которую и бросали в святом (красном) углу, а прочий тщательно выметали из покидаемого дома, чтобы "не оставить в нём Долю". Следует упомянуть здесь и обряд "доваривания каши", символизирующий преемственность нового очага по отношению к прежнему: хозяйка в последний раз топила старую печь, ставила горшок каши и варила её до полуготовности, потом снимала и в чистом полотенце несла в новый дом – доваривать окончательно уже там.
Считалось, что переносить "символы обжитости" должны предпочтительно люди, имеющие детей (если хозяева были бездетны, это делали их друзья, уже ставшие родителями), беременные женщины (в отличие от "праздных"), вообще люди молодые, а не старики. Почему выбор был таким, наверное, особых объяснений не требуется. Всё должно было способствовать богатству, прибытку, многочадию в доме.
К тому времени, когда этнографическая наука зафиксировала обычаи славян, связанные с их переездом, древние верования успели уже изрядно расплыться, хотя некоторые закономерности ещё прослеживались. Действительно, в иных местах переезжали "ровно в полдень, по солнцу", в других – "как можно раньше перед восходом солнца", но никто не подгадывал столь важного ритуала ко второй половине дня и тем более к вечеру. Даже в тех местах, где предпочитали переезжать ночью (бывало и такое), следили, чтобы созвездие Волосыни (Плеяды) стояло высоко, а не заходило. Название этого созвездия связано с именем славянского Бога Волоса, одного из властителей потустороннего мира, ночной тьмы (см. о нём главу "Змей Волос"). Уж если решались на него положиться, старались выбрать момент, когда его могущество было велико!
Всюду стремились, чтобы переезд не пришёлся на "тяжёлый" день недели: иначе, мол, какое-нибудь несчастье скоро заставит снова переезжать. И очень интересно отметить, как проявилось в христианскую эпоху древнейшее правило – во всём следовать примеру Богов. В некоторых местах въезд в новый дом старались приурочить к церковному празднику Введения во храм Пресвятой Богородицы!
Первое возжигание огня в новой печи – целая отдельная тема. О мифологических функциях огня и печи в нашей книге говорится достаточно: после святого угла это было второе по ритуальной значимости место в доме. Здесь стоит добавить, что "возгнетание" огня было ещё и своего рода юридическим актом, закреплявшим право собственности. Такого мнения придерживались не только славяне. Древние норвежцы, обживавшие в конце IХ века недавно открытую ими Исландию, брали себе столько земли, сколько мужчина мог обойти за день, неся огонь. А в Швеции поныне рассказывают легенду, связанную с островом Готланд: на этом острове нельзя было поселиться, так как он периодически погружался под воду. Но после того, как быстроногий мифологический герой обежал кругом острова с факелом, "безобразие" прекратилось, и остров до сих пор смирно стоит. Интересно, что, по другому варианту сказания, герой просто принёс на остров огонь. А на противоположном конце Евразии, в Сибири, в ХIХ веке русские переселенцы на первых порах не ладили с местными племенами: те не давали выстроить избы, упорно разрушая по ночам всё, что русские успевали возвести за день. И лишь когда кто-то догадался в самом начале строительства сложить и растопить печь, – за новосёлами признали право жить в облюбованном месте. Загорелся очаг, – значит, обжито!
Вот и огонь, загоравшийся в древнеславянской печи, "закреплял" только что созданную домашнюю Вселенную за её хозяевами-людьми.
Непременным элементом новоселья поныне остаётся застолье, на которое созывают гостей. Сейчас для нас такое застолье – просто праздничная пирушка, завершение трудов и награда за них. А вот в древности она поистине "освящала" вновь осваиваемое пространство, ещё крепче утверждая в нём хозяев. Мифологические воззрения здесь снова причудливо переплетаются с психологическими закономерностями. Многие замечали это на собственном опыте: устроившись в купе поезда или в гостинице чужого города, поначалу чувствуешь себя неуютно. Но стоит поесть – и сразу вроде обжился, всё начинает входить в привычную колею. Вот так и первая трапеза за новым столом. Стол, кстати, тоже занимал важное место в мифологическом осмыслении внутреннего пространства избы. В главе "Хлеб" уже говорилось, что стол называли Божьей ладонью: категорически запрещалось бить по нему кулаком. Не давали и влезать на стол домашним животным и "глупым" младенцам, которые его, чего доброго, ещё осквернят.
И если теперь с новосёлами пируют друзья, сослуживцы, те, кто помогал с переездом, то раньше это была в основном родня. Приходили к столу не с пустыми руками: все несли хлеб-соль – чтобы он никогда не переводился на новом столе, чтобы не оскудевала Божья ладонь.
А кроме того, особое значение придавалось самому первому гостю. Первым человеком, заглянувшим в новую избу, обязательно должен был стать кто-то домовитый, хозяйственный, порядочный, добрый и щедрый – ни в коем случае не "лиходей" и не горе-хозяин, у которого всё валится из рук. Но уж об этом заботились соседи и друзья новосёлов.
Мастерская и хоромы Олисея Гречина. Новгород.
Конец XII века. Реконструкция
Любопытно, однако, что окончательно освоенной, "освящённой", полностью "прирученной" и обжитой изба считалась лишь после того, как в ней совершалось одно из ключевых событий жизненного цикла: рождение, смерть или свадьба. Именно к этим моментам языческого освящения в позднейшую эпоху приурочивали и христианское освящение, происходившее, таким образом, иногда через несколько лет после постройки избы.
Только с этого времени новый дом становился воистину Домом, в котором, согласно пословице, "и стены помогают".
автор статьи М. Семенова
