СЛАВЯНЕ

Первоначальное расселение антов

      Антам рубежа V - VI вв. Кассиодор отводит территорию к востоку от словен, от Днестра до Днепра. При этом кажется, что южной границей их он полагает Черное море ("там, где Понтийское море делает дугу, простираются от Данастра вплоть до Данапра"). Это в целом соответствует распространению археологических памятников пеньковского (пражско-пеньковского) типа. В сочинении Кассиодора - Иордана говорится также, что анты "самые могущественные из них" (венедов), то есть сильнее или многочисленнее словен. В конце V - начале VI в. так оно и было, насколько можно судить по данным археологии и письменных источников.
      Древнейшая и самая большая группа пеньковских памятников V в. располагалась в бассейне верхнего Днестра. Существовавшие здесь поселения (Рипнев близ истоков Западного Буга, Бовшев, Демьянов на Днестре и др.) характеризуются постепенной сменой черняховских элементов пеньковскими. С другой стороны, для поселений Рипнев, Бовшев и некоторых других в этом регионе (вплоть до притока Днестра Серета) характерно длительное сосуществование пеньковских и пражско-корчакских элементов. Это объяснялось географическим положением верхнеднестровских земель как связующего звена между районами расселения словен в Буковине и на Западном Буге.
      Вторая, меньшая группа "промежуточных" черняховскопеньковских памятников V в. расположена ниже по Днестру, за впадением Збруча (Сокол, Бакота). Здесь также наблюдается взаимодействие поздних черняховцев со словенами. Эти среднеднестровские памятники, соседствующие с несомненными пеньковскими, иногда даже считают корчакскими. В полном согласии со свидетельством Кассиодора, антские поселения этого времени обнаруживаются только на левом, восточном берегу Днестра. Антов к западу от Днестра Кассиодор еще не знал. Видимо, их проникновение за реку в его время еще было незначительным.

      Зато готский историк ясно отмечает движение антов к морю, вниз по Днестру. Надо, однако, отметить, что даже при наибольшем распространении пеньковской культуры ее создатели, в отличие от древних черняховцев, не селились в непосредственной близости от моря. Для данного же времени речь может идти о проникновении небольших, не закрепившихся еще на новых землях групп антов в не имевшее оседлого населения Нижнее Поднестровье.
      В конце V в. уже произошло значительное продвижение антов на восток, вглубь лесостепных возвышенностей Восточной Европы. Возникли антские поселения в среднем течении Южного Буга (Куня и др.). Продвинувшись еще дальше на восток, анты достигли Днепра и, по меньшей мере, в одном месте перешли реку. На левом берегу, за впадением Сулы возникло пеньковское поселение Жовнин.
      Выше по Днепру анты обосновались на правобережье среднего Днепра, в районе будущего Киева. О первоначально антском заселении Киевской земли свидетельствует антропологический тип населения, восходящий к черняховской эпохе, и длительное отсутствие здесь курганных погребений. В конце V - начале VI в. возникает первое поселение (возможно, уже укрепленное) на Старокиевской горе. Оно стало передовым форпостом антского расселения в Поднепровье, хотя уверенно начинать отсюда историю города Киева проблематично.
      В Среднем Поднепровье антское расселение захватило южную область древней киевской культуры. Существуют разные точки зрения на степень участия "киевских" племен в сложении пеньковской культуры, но само это участие сомнений не вызывает. Особенно это касается пеньковских памятников VI в. на левобережье Днепра. Их основные культурные черты, видимо, складываются в Поднепровье в конце V в., в процессе синтеза "киевских" и пришедших с запада элементов.
      На основной территории киевской культуры в Подесенье и Верхнем Поднепровье к концу V в. на основе предшествующей сложилась новая колочинская культура. Высказывалось мнение о ее славянской принадлежности, связанное с гипотезой о славянской принадлежности и самих киевских памятников. Однако колочинская культура гораздо теснее связана с балтской культурой Тушемли-Банцеровщины в Верхнем Поднепровье и прилегающих областях, чем с пражско-пеньковскоЙ. Влияние последней вполне объяснимо межкультурными контактами. В целом колочинская культура входит в восточно-балтскую культурную область.
      Кассиодор в полном соответствии с имеющимися у нас археологическими данными отводит балтам (эстиям) обширную территорию на северо-востоке Европы. Их южными (с учетом размещения венедов, юго-востоqными) соседями он полагает акацир, известных как гуннское кочевое племя. Очевидно, что колочинская культура и соответствует южному пределу эстиев по Кассиодору. Границей между эстиями-колочинцами и акацирами была, возможно, река Сейм, хотя колочинские памятники VI - VII вв. встречаются и между Сеймом и Сулой, и в верховьях Псела.
      Восточными соседями антов были гуннские (тюркоязычные) кочевые и полукочевые племена. В верховьях Северского Донца и левых притоков нижнего Днепра обитали, вероятно, акациры. К югу от них, в Тавриде и Приазовье, кочевали болгары, достигавшие в западных походах границ Империи в Нижнем Подунавье. Дальше к востоку располагались кочевья савир и других гуннских племен.
      Кочевников бассейна Днепра - акацир и болгар - сближала с антами общая аланская (и шире - черняховская) основа их культуры. В лесостепной полосе аланы растворялись в праславянской среде, что и привело к сложению славяноязычной антской общности. В степи же аланские племена, иногда сохраняя автономию, вливались в гунноболгарские кочевые объединения, постепенно перенимали обычаи и язык пришедших с востока кочевников. Это привело к сложению степной "болгаро-аланской" культуры во многом на аланской основе.
      Земли по Суле и Пселу, вероятно, еще с черняховской поры занимало племя или племенное объединение аланских кочевников с названием от основы seu "черный". Возможно, они были потомками древних саваров. Это названиe отразилось в позднейших названиях славянского племенного союза северов и этнографической группы севруков (вероятно, прямых славянизированных потомков кочевников). Эти аланы, очевидно, входили в состав гуннского племенного союза акацир.
      Перейдя Днепр близ впадения Сулы, анты сразу же вступили в контакт с гунно-аланскими кочевниками. Присутствие довольно значительного числа "алано-болгар" отмечено на поселении Жовнин. Видимо, именно в Нижнем Посулье в результате смешения антов с местными аланами в начале VI в. сложилось антское племя северов. Это было именно небольшое племя, еще не продвинувшееся вглубь будущей Северской земли. Основная ее территория была пока занята аланскими предками севруков и акацирами. Но возникновение племени северов следует все же относить ко времени, предшествующему миграции антов в придунайские области в первой половине VI в. Имя северов в VII - VIII вв. отмечено среди дунайских славян.

      В контактной зоне между антами и акацирами возник, очевидно, и славянский этноним "хозирцы", упоминаемый Баварским географом. Произошло это, возможно, также еще в начале VI в. Можно еще сопоставить упоминаемых тем же автором славян Zabrozi с названием другого гуннского племени - савир.
      К раннему периоду сложения пеньковской культуры следует относить и другие славянские этнонимы в древнем антском ареале, в которых прослеживаются иранские корни. Прежде всего, это племенное название "xopвaты" (*xъrvate), первоначально относившееся к жителям Верхнего Поднестровья. Это название было, по мнению ряда лингвистов, народной иранской формой этнонима "capмaты" (по происхождению индоарийского) - отсюда собственное имя "хopвaт" в сарматской среде II - III вв. Первоначально, очевидно, алано-сарматы бассейна Верхнего Днестра назывaли себя так в отличие от славяноязычных переселенцев. Затем название стало обозначать уже племя или племенную общность славяноязычных антов, причем в контактной антско-словенской зоне. Последнее обстоятельство могло служить сохранению названия - анты как потомки сарматов противополагали себя словенам. В именовании прикарпатских хорватов "белыми", то есть западными, можно увидеть некую параллель со смыслом самого слова "aнты". Белые хорваты - "западные, "внешние" ("антские") сарматы".
      Еще один славянский этноним с иранским корнем - "тиверцы". В раннем средневековье так именовались восточные славяне, жившие в Поднестровье. Название толкуется как "днeстpовцы" (от иранского названия Днестра) и, несомненно, возникло уже на славянской языковой почве. Но собственно славянское название реки - *Dъnеstrъ - дако-фракийского происхождения, хотя, в конечном счете, также восходит к иранским языкам. Очевидно, племенное имя тиверцев появилось в период, непосредственно следующий за славяно-иранскими контактами времен формирования пеньковской культуры. В ходе этих контактов одна из групп славяноязычных антов заимствовала иранское название реки. Возможно, племя тиверцев, ставшее основой племенного союза, сложилось на южной периферии поднестровского антского ареала конца V в. - в районе поселений Сокол и Бакота. Оттуда анты двигались дальше вниз по Днестру, в районы позднейшего обитания тиверцев. Это название соответственно получило антское население Среднего и Нижнего Поднестровья.
      Вероятно, к тому же периоду и к антам же восходит и ряд других славянских этнонимов неславянского происхождения. Изначально в числе антских племен должны были находиться и сербы. Название этого славянского народа берет свое начало в скифо-сарматских степях, где и упоминается античными авторами. Славяне-сербы, подобно хорватам, также издревле именовались "белыми". Первоначальная локализация всех этих антских племен нам неизвестна.
      На рубеже V - VI вв. анты освоили практически всю территорию, еще занимавшуюся к середине V в. черняховскими племенами. Отношения их с соседями в этот период первоначального расселения, судя по всему, были в основном мирными. Однако характеристика антов Кассиодором как "самых могущественных" все же наводит на мысль, что им доводилось меряться силами с соседями. Если поселение на Старокиевской горе конца V - начала VI в. действительно было укреплено, это может свидетельствовать о сложных отношениях с колочинскими племенами. С другой стороны, археологический материал свидетельствует о взаимопроникновении колочинского и пеньковского населения, затрагивавшем отнюдь не только приграничную полосу.
      Главную роль для антов этого периода, несомненно, играли контакты с кочевниками. Эти контакты были продолжением самого процесса формирования пеньковской культуры из симбиоза элементов славянских (пражских) и балтославянских (киевских), с одной стороны, и полуиранских (черняховских) - с другой. Соответственно они носили на том этапе мирный характер. Материалы поселения Жовнин (как и ряда более поздних) свидетельствуют о мирном проживании алано-болгарских выходцев на антских поселениях; кочевая культура оказывала существенное воздействие на пеньковцев.
      Тесные этнические контакты подразумевали и некие формы политических связей. После гибели державы Аттилы новая консолидация сил Степи начинается только с конца V в. Центром ее, вероятно, стали области между Доном и Волгой, где разместилось мощное племенное объединение савир. Савиры были опасными противниками персидской державы Сасанидов, не раз беспокоившими ее кавказские границы. В савирское объединение входили хазары (акациры?), аланы, болгары (или какая-то часть тех и других), возможно, оногуры.
      В одном из набегов на владения Сасанидов в конце V в., если верить азербайджанскому автору ХV в. 3ахир-ад-дину Мараши, участвовали и какие-то "славяне". Напав вместе с "хазарами" на Дербент, они были разгромлены сасанидским военачальником Джамаспом. Появление здесь "славян" вместо ожидаемых антов вполне объяснимо. На целое (славяноязычные племена) переносится более известное и единственно понятное позднему автору название части. Подобно этому и сами Савиры у большинства мусульманских историков почти всегда, как и в данном случае, подменяются хазарами. Имя славян могло появиться у персидских авторов позже, с VI в.
      Итак, если данное известие достоверно, оно свидетельствует о военно-политическом союзе антов с савирским союзом гуннских и аланских племен конца V в. (ср. Zabrozi Баварского географа). Мысль о вхождении антов непосредственно в этот союз опровергается и изолированностью факта, и ясным свидетельством сочинения Иордана об антах как могущественном и самостоятельном народе. Военно-политические контакты антов (и словен) с гуннским кочевым миром нашли свое продолжение в первой половине VI в., в ходе продвижения славянских племен на Балканы и войн с Империей.

автор статьи С.В. Алексеев