ВИЗАНТИЙСКИЕ ИСТОЧНИКИ
Никита Давид Пафлагон
Никита Давид, прозванный Философом, или, иногда, Ритором, нередко (но небезусловно!) идентифицируется с Никитой Пафлагоном, ибо родился около 885 г. в Пафлагонии. Образование получил в Константинополе у виднейшего деятеля византийской культуры Арефы Кесарийского. Никита очень рано сам стал преподавать: в рукописных заглавиях он нередко именуется "схоластиком". Участие в церковной полемике на стороне Арефы Кесарийского и последующая за этим немилость властей вынудили Никиту уйти в монастырь, где он принимает монашеское имя Давид. Но в 910 г. он покидает обитель.
Среди произведений Никиты Давида самым известным является "Житие патриарха Игнатия". Оно составлено после 906 г. и имеет антифотианскую направленность. В нем содержится описание осады Константинополя и разграбления его окрестностей "народом Рос" — "запятнанным убийствами более, чем кто-либо из скифов" (21.14-19).
Однако ряд ученых считает, что Никита Давид, епископ Дадибры, и автор "Жития" Никита Пафлагон - не одно и то же лицо, полагая тем самым, что "Житие" и другие произведения являются сочинениями двух разных авторов.
В риторическом произведении, сохранившемся под именем Никиты Философа Давида, посвященном св. Андрею, автором создается классический, по византийским меркам, образ учителя-просветителя. Этот текст имеет очень важное значение и для отечественной истории, ибо запечатлевает образ Андрея Первозванного — первоучителя восточноевропейских народов. Он обошел весь "северный край", просвещая язычников, "охватив Евангелием все области севера и все побережье Понта". На этой основе позже родилась версия о пребывании ап. Андрея на территории будущей Киевской Руси.
В одной из речей конца IX в. Никита говорит, что в Амастриду стекаются, словно на общий рынок, скифы, населяющие как северные берега Эвксина (Черного моря), так и южные. Эти "скифы" обычно идентифицируются с русскими купцами, так что данное свидетельство является древнейшим упоминанием торговых контактов русских с Византией.
Издание: PG 105. Col. 15-488; Smithies A. Nicetas Paphlago's Life of Ignatius. Diss. Buffalo, 1988; Греческие предания о св. Апостоле Андрее / Изд. А.Ю. Виноградов. М., 2005. Т. 1. С. 236.
Перевод: Виноградов А.Ю. Деяния апостола Андрея. М., 2004.
Литература: Васильевский 1913. Т. 2. С. 213-295; Латышев 1914. С. 53-65; Латышев 1916. С. 1505-1522; Dvornik 1958; Jenkins 1965. Р 241-247; Les actes apocryphes 1978. Vol. 1-2; Podskalsky 1982; Виноградов 2004; Виноградов 2005.
ЖИТИЕ ИГНАТИЯ
21/ 14-19. В это время[1] запятнанный убийством более, чем кто-либо из скифов, народ, называемый Рос, по Эвксинскому Понту придя к Стенону[2] и разорив все селения, все монастыри, теперь уж совершал набеги на находящиеся вблизи Византия[3] острова, грабя все (драгоценные) сосуды и сокровища, а захватив людей, всех их убивал. Кроме того, в варварском порыве учинив набеги на патриаршие монастыри, они в гневе захватывали все, что ни находили, и, схватив там двадцать два благороднейших жителя, на одной корме корабля всех перерубили секирами.
СЛОВО ЧЕТВЕРТОЕ [ПОХВАЛА] СВЯТОМУ И ВСЕСЛАВНОМУ АПОСТОЛУ АНДРЕЮ
Так вот великий апостол, обойдя северный край, воздвиг горы Сионские[4]. Ибо где бы ни оставался след правоты и частица разумной души и мысли, [все], видя человека, настолько превосходившего их яркостью речи и совершенством жизни, насколько они превосходили зверей и скот, как они полагали, ему же, совершенно уступая в доблести, вручали свои умы и шли за провозглашаемым им огнем; и, просвещенные словом благодати и очищенные водой возрождения и усовершенствованные Духом усыновления, они приобщали себя к Пресвятому в святых Церквах.
Стопа святого апостола Андрея
Но не без крови вводилось у них великое таинство веры. Подобно тому, как Учитель и Господь скрепил свой завет кровью, так и славнейший ученик должен был не голыми словами только провозглашать сасение Божье, но и собственной кровью укрепить его наследие. Ведь невозможно было всех целиком склонить к истине, и, подобно тому, как Иудея раньше простерла руку на Христа, так и против Андрея была настроена Скифия, — и низвергающий гнев царей, и губительные порывы владык, и дикий приступ толп, и оковы, и, следовательно, бичи, и вытягивание и раздирание членов. Увы, — и дубины, и камни, и мечи, — все, что попадалось под руки нечестивых убийц, становилось орудием, обрушивавшимся на славную голову. Готовая жертва, с готовностью приносимая за жертвующих! И как долг перед Тем, Кто раньше за него [самого] был принесен в жертву, он пролил собственную кровь, и — о, подражание Богу! — за убивающих [жертву] принял искупление.
А что же великий Иерарх? Он благосклонно принял жертву и вдохнул [словно] запах благовония совершенство поступка, вновь возведя целое и невредимое то святилище разума и сохранив его еще для большей славы и состязаний. Так и великий Андрей, пройдя через противников, был распят как и Христос, во всем одержав победу через любовь к Нему.
Русский Свято-Пантелеймонов монастырь на Афоне. Гравюра А. Варина 1846 г.
Итак, все области севера и все побережье Понта с помощью силы слова мудрости и рассудка, силы знаков и знамений охватив Евангелием, повсюду возведя алтари, храмы и поставив верующим священников, пришел в прославленный Византий.
РЕЧИ
О, Амастрида[5], око Пафлагонии, а лучше сказать — почти всей вселенной! В нее стекаются, как на общий рынок, скифы, как населяющие северные берега Эвксина, так и живущие южнее. Они привозят сюда свои и забирают амастридские товары.
(Перевод М.В. Бибикова)
ПОХВАЛЬНОЕ СЛОВО СЛАВНОМУ И ВСЕХВАЛЬНОМУ
АПОСТОЛУ ХРИСТОВУ АНДРЕЮ ПЕРВОЗВАННОМУ И ПОВЕСТЬ
О ЕГО ХОЖДЕНИИ НА БОЖЕСТВЕННУЮ ПРОПОВЕДЬ
И СОВЕРШЕННЫХ ИМ ЧУДЕСАХ[6]
...Он [Андрей] достигает города Воспора[7], который лежит по ту сторону Эвксинского Понта, близ страны тавроскифов[8], и недалеко отстоит от Меотидского озера... Соименный мужеству Андрей, посеяв в Воспоре божественные словеса и сделав многих годными к плодоношению, спускается в соседний с ним город под названием Феодосия, где был царь по имени Савромат[9]. Тогда многолюдный, наполненный множеством язычников и расцветавший философами, теперь он совершенно предан запустению и до того обезлюдел и захирел, что ни следа человека в нем не видно, кроме очень немногих тогда и там уверовавших.
И оставив их, он прибывает в Херсон[10], город Скифии, жители которого проводят жизнь по-варварски и неразборчиво, легко вращаемые всяким ветром, легковерные и легко переменчивые, любящие во всем ложь, в вере нетвердые по сей день и непокорные в отношении любого повиновения. Пробыв у них достаточно дней, божественный апостол снова вернулся в Воспор.
(Перевод А.Ю. Виноградова. С. 195-197)
[1] Первые годы X в.
[2] Пролив у Константинополя.
[3] Т.е. Константинополя.
[4] Пс 47:3.
[5] Главный город Причерноморской области Пафлагония (см. комм. к "Житию Георгия Амастридского").
[6] Текст памятника имеет свою историю; Никита Давид (Пафлагон) считается одним из возможных его редакторов: Виноградов 2004. С. 238 и ел.; Виноградов 2005. С. 47-51.
[7] Совр. Керчь.
[8] Возможно, реалии X в. "Страной Тавроскифов" позже будут называть Русь.
[9] Этноним, "возведенный" в имя собственное.
[10] Херсонес в совр. г. Севастополе.
