КУЛИКОВСКАЯ БИТВА
Краткая летописная повесть 1408 г. "О великом побоище на Дону"
Краткая летописная повесть 1408 года — наиболее раннее и достоверное известие о Куликовской битве. По-видимому, повесть была составлена в Москве анонимным писателем из окружения митрополита Киприана. Возможно, к этой работе был причастен ученик Сергия Радонежского, монах Троице-Сергиева монастыря Епифаний Премудрый.
Дата 1408 год — условна: в этом году был завершен московский митрополичий свод, включающий повесть, но рассказ о событиях 1380 года мог быть составлен и раньше, в конце XIV — начале XV века. Повторы летописного текста (князь Дмитрий по воле летописца дважды возвращается после боя в Москву, а Мамай дважды убегает от русских дружин) свидетельствуют о том, что краткой повести предшествовали какие-то иные записи о Куликовской битве, не сохранившиеся в первоначальном виде, но сведенные в повествование 1408 года. Имена убитых князей и воевод были внесены в краткую повесть из специального списка павших, обычно составлявшегося для церковного поминания — синодика.
О ВЕЛИКОМ ПОБОИЩЕ НА ДОНУ
В том же году безбожный нечестивый ордынский князь, Мамай поганый, собрав многочисленные войска и всю землю половецкую и татарскую, нанял войска фрязов, черкасов и ясов — и со всеми этими войсками пошел на великого князя Дмитрия Ивановича и на всю землю Русскую. В августе из Орды пришли вести к великому князю Дмитрию Ивановичу о том, что поднимается рать татарская на христиан, поганый род измаилтян. И Мамай нечестивый, люто гневаясь на великого князя Дмитрия о своих друзьях и любимцах и князьях, что были побиты на реке Воже, выступил с огромным войском, желая пленить землю Русскую.
Узнал об этом великий князь Дмитрий Иванович, собрал множество воинов и пошел против татар, чтобы защитить свои вотчины, за святые церкви и за правую веру христианскую и за всю землю Русскую. Когда князь переправился через Оку, пришли к нему другие вести, что Мамай собрал свои войска за Доном, стоит в поле и ждет к себе на помощь Ягайла, литовские рати.
Великий князь переправился через Дон, туда, где чистое и просторное поле. Там и собрались поганые половцы, татарские полки, на чистом поле возле устья Непрядвы. И тут выстроились оба войска и бросились в бой, противники сошлись — и была долгая битва и злая сеча. Целый день бились, и пало бесчисленное множество мертвых с обеих сторон. И бог помог великому князю Дмитрию Ивановичу, а Мамаевы поганые полки побежали, а наши — за ними, и били и секли поганых без пощады. Это бог чудесною силою устрашил сынов агарянских, и они побежали, подставив спины свои под удары, и многие были биты, а иные утонули в реке. И русские отряды гнали татар до речки Мечи и там множество их убили, а иные татары бросились в воду и утонули, гонимые божьим гневом и охваченные страхом. И убежал Мамай с малой дружиной в свою землю татарскую.
Это побоище было 8 сентября, на Рождество святой богородицы, в субботу, до обеда.
И в схватке были убиты: князь Федор Романович Белозерский, сын его князь Иван Федорович, Семен Михайлович, Микула Васильевич, Михаила Иванович Окинфович, Андрей Серкизов, Тимофей Валуй, Михаила Бренков, Лев Морозов, Семен Мелик, Александр Пересвет и многие другие.
А князь великий Дмитрий Иванович с другими князьями русскими и с воеводами, и с боярами, и с вельможами, и с уцелевшими русскими полками занял поле боя и возблагодарил бога и поклонился воинам своим, что крепко бились с иноплеменниками и твердо за него сражались, и в мужественном бою отстояли веру христианскую.
И возвратился князь в Москву, в свои владения с великой победой, выиграв сражение и победив своих врагов. И многие воины его обрадовались, захватив богатую добычу: пригнали за собою многочисленные стада коней, верблюдов, волов, которым нет числа, и доспехи и одежды, и товары.
Тогда рассказали великому князю, что князь Олег Рязанский послал на помощь Мамаю свое войско, а сам приказал разрушить мосты через реки. Князь великий за это собрался послать на Олега свое войско. Но неожиданно в то самое время приехали к нему рязанские бояре и рассказали, что князь Олег бросил свою землю, а сам бежал со своею княгинею, с детьми, с боярами и с советниками своими. И бояре просили великого князя, чтобы не посылал на них войска, а сами били ему челом и покорились княжеской власти. Великий князь, выслушав их, принял их челобитье, выполнил их просьбу — войска на Рязань не послал, а сам пошел в свою землю, а на Рязанское княжение посадил своих наместников.
Тогда же Мамай убежал с Донского побоища и прибежал в свою землю с малым отрядом. Видя себя разбитым и бежавшим и посрамленным и поруганным, еще сильнее разгневался Мамай, впал в неистовство и в ярость, собрал оставшиеся свои войска, вновь захотел совершить набег на великого князя Дмитрия Ивановича и на всю Русскую землю. Только он это задумал, пришла к нему весть, что идет на него некий царь с востока, именем Токтамыш, из Синей Орды, Мамай же, собравший войско для набега на Русь, с этим войском выступил против него, и они встретились на Калках. А Мамаевы князья, сойдя с коней своих, били челом царю Токтамышу и дали ему клятву по своей вере, и писали клятвенную запись, и признали его власть, а Мамаю изменили, ибо он был опозорен поражением.
А Мамай, увидев это, быстро бежал со своими советниками и единомышленниками. Но царь Токтамыш послал за ним в погоню своих воинов, и они убили Мамая. А сам Токтамыш пошел и захватил Орду Мамаеву и цариц его, и казну, и улус весь взял, и богатство Мамаево разделил между своими воинами. И послал оттуда послов на Русскую землю к великому князю Дмитрию Ивановичу и ко всем князьям русским, сообщая им о своем появлении и о том, как он захватил власть в Орде, и как победил своего противника и их врага Мамая, и сам сел на царстве Волжском. А князья русские послов его отпустили с честью и с дарами, а сами той же зимой и весной послали каждый своих послов с богатыми дарами к царю Токтамышу.
Перевод А.И. Плигузова, выполнен по изданию: Полное собрание русских летописей. Пг., 1922, т. 15, вып. 1, стб. 139—141.
С.К. Шамбинаго считал краткую повесть позднейшим сокращением пространной, однако М.А. Салмина доказала первоначальный характер краткой повести. Л.А. Дмитриев, используя наблюдениям М.А. Салминой, высказал мысль о зависимости краткой летописной повести от "Задонщины". Три списка "Задонщины", Краткая и Пространная летописные повести действительно содержат текстуально близкие описания добычи русских воинов (названы кони, верблюды, волы, доспехи). В соответствующем мосте текст Краткой повести без изменений перенесен в Пространную повесть. Л.А. Дмитриев, сопоставляя описание добычи 1380 года с другими подобными описаниями в Рогожском летописце под 1377, 1378 и 1385 годами, приходит к выводу об отступлении летописца от скупого клише в рассказе о Куликовской битве, следовательно, думает Л.А. Дмитриев, летописец воспользовался развернутым описанием добычи, данным в "Задонщине". Однако перечисление трофеев 1380 года не может не отличаться от аналогичных известий 1377, 1378 и 1385 годов, так как там речь идет об иных по масштабу и оценкам событиях — о поражении русских на Пьяне, о гораздо меньшей победе на Воже и о набеге Олега Рязанского на Коломну. В описании добычи 1380 года правильнее видеть не развернутое литературное клише заимствованного характера, а близкий к реальности перечень захваченного имущества.
"Задонщина" подробнее и в более ярких красках говорит о трофеях русских дружин (узорочья, вино, сахар), чем летописные повести (порты, товар). Трудно предположить, чтобы летописец, обрабатывая текст "Задонщины", поменял восточные экзотические "узорочья" на прозаические "порты". Вероятнее влияние летописных повестей на "Задонщину", а не наоборот. Если привлечь другие примеры, которыми М.А. Салмина доказывает зависимость "Задонщины" от Пространной летописной повести, можно с некоторой долей вероятности предполагать, что на "Задонщину" повлияла именно Пространная летописная повесть 1425 года.
