КУЛИКОВСКАЯ БИТВА
Золотая Орда перед Куликовской битвой
На правом берегу Волги, во владениях Мамая, обстановка была несколько иной. Ему удалось удержать под своей властью Крым, степные пространства между Днепром и Волгой и предкавказские степи. Феодалы, пытавшиеся объявить независимыми свои владения, находившиеся на этой территории, быстро поняли, что им не устоять против Мамая, и нашли выход из создавшегося положения. Они бросили свои улусы, расположенные в степных центральных районах Золотой Орды, и отправились к ее окраинам, захватив там обширные владения и укрепившись в них. Характерным примером в этом отношении являлся Тагай, правитель Бельджамена (русск. Бездеж), находившегося на правом берегу Волги, в месте ее наибольшего сближения с Доном. Археологическое обследование остатков этого города выявило недостроенный земляной вал со рвом[1]. Возможно, что эти укрепления начал возводить именно Тагай в начале 1360-х годов, но, оценив обстановку (явное преобладание сил Мамая, двигавшегося из Крыма), он оставил незаконченные укрепления и ушел на север, в район Мохши, где, по сообщению русской летописи, "Наручадь ту страну отнял себе, ту живяше и пребываше"[2]. Здесь, вдали от Мамая, чувствуя себя в безопасности (по крайней мере какое-то время), он начал чеканить собственную монету[3] и предпринимать нападения на близлежащие русские княжества. Мамай в это время целиком был поглощен борьбой за Сарай ал-Джедид. Поэтому Тагаю удалось продержаться в Мохши довольно долго. Летопись сообщает, что "Тагай из Наручади" в 1365 г. напал на Рязанское княжество, взял Переяславль, но был разбит[4]. После этого поражения имя Тагая больше не упоминается в источниках. Скорее всего, воспользовавшись выгодным моментом, власть в районе Мохши захватили местные мордовские князья, в дальнейшем ставшие верными вассалами Мамая, сыгравшими роковую роль в избиении русских отрядов на Пьяне в 1377 г.[5]
Несколько восточнее Тагая, в районе южнее р. Пьяны, обосновался некий Секиз-бей[6], причем он постарался обезопасить себя крепостными сооружениями, видимо опасаясь близости не только русских, которым тогда принадлежало Запьянье, но и окружавших его мордовских феодалов, а также своего соседа Тагая.
Еще один крупный золотоордынский феодал — Булак-Тимур захватил г. Булгар и "отнял бо Волжьскы путь"[7]. Удерживать за собой Булгар ему удавалось вплоть до 1367 г., когда он был разбит русскими войсками, бежал на нижнюю Волгу, где и был убит ханом Азизом[8].
О внутренней слабости Золотоордынского государства этого периода, распадавшегося на части, враждовавшие друг с другом, можно судить и по походам новгородских ушкуйников. Четыре из них описаны в летописи (1360, 1366, 1374, 1375 гг.), причем в 1374 г. ушкуйники дошли до Сарая, а в 1375 г. прошли всю Волгу вплоть до Хаджитархана[9].
В результате развившихся центробежных устремлений территория Золотой Орды в 1360-х годах являла собой значительное число сравнительно мелких и более крупных владений отдельных феодалов, находившихся в состоянии постоянных междоусобиц. Последние, несомненно, довольно часто должны были менять соотношение сил феодальных группировок и территориального распространения их влияния. Судя по источникам, Мамай действовал в отношении конкурентов, находившихся на правобережье Волги, более энергично. В летописных статьях 1370-х годов отсутствуют сведения о каких-либо крупных феодалах на этой территории, не подчинявшихся власти беклярибека. Постепенно ему удалось подавить сепаратистские устремления крупных аристократов и в 70-е годы объединить под своей властью всю территорию Золотой Орды западнее Волги вплоть до Днепра. В отдаленной от центральных районов государства территории бывшей Волжской Булгарии Мамай посадил в 1370 г. при помощи русских войск своего ставленника Мухаммед Султана[10]. Правивший до него князь Хасан предпочел мирно уступить власть над Булгаром и использовать тактический прием, широко применявшийся феодалами в годы "великой замятии",— уйти в окраинные районы. Он покинул исконно булгарские земли, переправился на малозаселенное правобережье Камы и утвердился здесь, основав в 1370-х годах новый город — Казань[11].
В течение всего периода внутренних смут между Ордой Мамая и саранскими ханами ведется не затихающая борьба, из-за которой практически забыты внешнеполитические интересы Золотой Орды. Эпизодические акты внешнеполитического характера в первую очередь были направлены на упрочение положения той или иной стороны. Одним из таких эпизодов являлись события 1362—1364 гг., связанные с выдачей ярлыка русским князьям на великое княжение. В 1362 г. Дмитрий Иванович Московский и Дмитрий Константинович Суздальский поспорили о великом княжении. Для решения спора были направлены княжеские киличеи в Сарай ал-Джедид к хану Мюриду (Амурату), который вынес решение в пользу Дмитрия Ивановича[12]. Узнав об этом, Мамай решил показать, что ярлык Мюрида недействителен и единственной законной властью в Орде фактически является он сам (а юридически Абдуллах). Для этого к Дмитрию Ивановичу направился посол с ярлыком на великое княжение за подписью Абдуллаха[13]. Мамай так торопился подчеркнуть свой приоритет в выдаче инвеститур (а следовательно, и в получении дани), что пренебрег вызовом князя в свою ставку для получения ярлыка. А это было обязательной частью той унизительной протокольной процедуры, которая подчеркивала зависимость Руси от Золотой Орды. Пренебрежение столь важной дипломатической деталью показывает, сколь большое значение Мамай придавал утверждению своего влияния на Русь. В ответ на это Мюрид предпринимает демарш и выдает великокняжеский ярлык Дмитрию Константиновичу, однако последний сумел удержать за собой этот титул всего несколько дней. В 1364 г. на ханском престоле вместо Мюрида уже сидел Азиз-шейх. Он решил показать свое главенство и вновь выдал ярлык на великое княжение Дмитрию Константиновичу, демонстративно не признавая ярлыка Абдуллаха, выданного московскому князю[14]. Во всем этом дипломатическом соперничестве привлекает внимание и то, что сарайские ханы имели довольно надежный путь на Русь (Волга не могла им быть, так как правобережные города принадлежали Мамаю), не перекрытый Мамаем (по крайней мере в 1360-е годы). Отсюда можно предположить, что их владения в Заволжье простирались на север вплоть до Булгара, правители которого старались также поддерживать хорошие отношения с Сараем ал-Джедид, справедливо считая Мамая более опасным врагом. Именно поэтому в 1370 г. Мамай и решил ликвидировать автономного булгарского князя Хасана руками русских, для чего направил к ним посла Ачиходжу[15].
Пытаясь утвердить свой авторитет на международной арене, Мамай возобновляет традиционные дипломатические отношения с султаном Египта. Обмен посланиями между ними начался в 1371 г.[16] Причем интересно, что в письмах к Мамаю египетские чиновники применили дипломатическую уловку, намекающую на непризнание Мамая в качестве верховного правителя государства. Подписывая текст посланий, египетский султан покровительственно называл себя "родителем" Мамая, а не "братом", как полагалось согласно протоколу при отправлении писем беклярибеку[17].
Постепенно ликвидируя обособившихся феодалов на правобережье Волги, Мамай не прекращал борьбы против главных конкурентов в схватке за верховную власть — сарайских ханов. По отношению к ним он предпочитал более действенную наступательную политику, в результате которой ему удавалось несколько раз захватывать Сараи ал-Джедид. Об этом в общих словах сообщают письменные источники[18], правда без указания даты; это же подтверждают данные нумизматики — известны монеты Абдуллаха, чеканенные в столице в 764 (с 21.10.1362 по 9.10.1363 г.) и 768 гг.х. (с 7.9.1366 по 27.8.1367 г.)[19]. Захваты золотоордынской столицы были кратковременны и не приносили Мамаю ощутимого перевеса, так как в конце концов его войска были вынуждены возвращаться на правый берег Волги. Сарайские же ханы придерживались оборонительной, выжидательной тактики, предпочитая закрепиться в Сарае ал-Джедид и, видимо, не надеясь на свои силы в столкновении с Мамаем. Именно в это время столица обносится крепостными стенами[20], что было неслыханным мероприятием в Золотой Орде, кичившейся своей силой и поэтому демонстративно не признававшей никакой фортификации. Вокруг Хаджитар-хана также были воздвигнуты укрепления[21].
Кроме чисто практических военных действий, Мамай пытался проводить различного рода политические акции, долженствующие подчеркнуть его права на верховную власть в государстве. Одной из них было создание нового монетного двора, что носило характер несомненной политической демонстрации, осуществляемой Мамаем перед сарайскими ханами. В конце 60-х годов XIV в. на внутренний золотоордынский рынок начинает поступать большое количество монет, место выпуска которых обозначено как "Орда"[22]. Суть этого состояла в том, что в Золотой Орде исторически сложились два политических центра. Один из них находился в стационарной столице, другой представлял кочующую большую часть года ханскую ставку — орду[23]. Обозначая на монетах, что они выпущены в "Орде", Мамай тем самым пытался показать свое главенство по отношению к Сараю ал-Джедид и юридическую правомочность подвизавшегося при нем хана. К этому нужно добавить, что до Мамая монеты никогда не чеканились в кочующей ханской ставке, а только в городах[24].
На левом берегу Волги, противостоявшем Мамаю во главе с сидевшим в Сарае ал-Джедид ханом, положение было куда менее стабильным. Если Мамай прочно удерживал власть в своих руках, изредка меняя ханов, то на левобережье продолжались междоусобные столкновения, то и дело приводившие к сменам хозяина трона. Однако выяснение событий, происходивших в Сарае ал-Джедид, затрудняется тем, что в русских летописях после 1367 г. прекращается всякое упоминание о сарайских ханах, последним из них вскользь упомянут Азиз[25]. Это позволяет говорить о том, что сарайские ханы, погрязшие в местных усобицах, заботились больше о том, как бы удержаться на престоле, даже и не помышляя о былом русском улусе и своих претензиях на первенство перед Мамаем. Последнему, видимо, удалось также надежно изолировать Сарай ал-Джедид территориально от русских княжеств, где теперь Мамай выступал в роли единственного главы Золотой Орды.
Наиболее надежным источником, позволяющим восстановить очередность правления сарайских ханов, остаются данные нумизматики и в меньшей степени сведения восточных летописцев. Воцарившийся здесь осенью 1361 г. Мюрид правил до 1363 г.; известны его монеты, чеканенные в Сарае ал-Джедид и Гюлистане в 763 и 764 гг.х.[26] Видимо, в один из месяцев 1363 г. Мюрид лишился престола, так как в 764 г.х. (с 21.10.1362 по 9.10.1363 г.) начинает выпускать монеты уже другой хан — Хайр-Пулад[27]. Монеты с его именем выходили только в одном 764 г.х., что дает право говорить о его очень коротком правлении, тем более что в том же, 764 г.х. в Сарае ал-Джедид чеканит монету марионетка Мамая Абдуллах[28]. Видимо, смещение Мюрида и воцарение Хайр-Пулада сопровождались вооруженной борьбой, внесшей раскол в ряды сарайской аристократии, чем и воспользовался Мамай, захватив столицу. Монет 765 г.х. (с 10.10.1363 по 27.9.1364 г.), чеканенных в Сарае ал-Джедид, неизвестно; скорее всего это можно связать с борьбой между местной левобережной аристократией и Мамаем за столицу. Закончилась она отступлением Мамая на правый берег Волги и воцарением на сарайском троне в 1364 г. нового хана — Пулад-ходжи. Правил он очень недолго, так как монеты с его именем известны в небольшом количестве и относятся исключительно к 766 г.х. (с 28.9.1364 по 17.9.1365 г.[29]). Кратковременность правления Пулад-ходжи подтверждается и тем, что в том же, 766 г.х. в Сарае ал-Джедид и Гюлистане начинает выпускать монеты хан Азиз-шейх[30]. Имя этого хана приводится и в "Анониме Искендера"[31], что позволяет связывать его с династийной ветвью Кок-Орды. Экспедиции для захвата сарайского престола предпринимались с берегов Сырдарьи не один раз. Правившие в Кок-Орде Джучиды, видимо, прекрасно понимали, что захват власти Мамаем на всей территории Золотой Орды может при благоприятных условиях привести к смене правящей династии в этом государстве. Поэтому они всеми силами стремились укрепить своих представителей в Сарае ал-Джедид, всемерно помогая им в борьбе против Мамая. Однако в 70-х годах в Кок-Орде появились свои заботы, вызванные экспансионистской политикой Тимура. А в середине 70-х годов Кок-Ордой завладел Тохтамыш и помощь ее Сараю ал-Джедид прекратилась вообще[32].
автор статьи В.Л. Егоров
[1] Егоров В.Л., Полубояринова М.Д. Археологические исследования Водянского городища в 1967—1971 гг. — В кн.: Города Поволжья в средние века. М., 1974, с. 39—41.
[2] ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 70.
[3] Кротков А.А. Два собрания джучидских монет. — Труды Нижне-волжского общества краеведения. Саратов, 1930, вып. 37, с. 7.
[4] ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 80.
[5] Там же, стб. 118.
[6] Там же, стб. 71.
[7] Там же, стб. 70.
[8] Там же, стб. 85.
[9] Там же, стб. 114.
[10] Там же, стб. 92.
[11] Егоров В.Л. О времени возникновения Казани. — Советская археология, 1975, № 4, с. 80.
[12] ПСРЛ, т. XVIII, с. 101.
[13] Там же, с. 102.
[14] Там же.
[15] Там же, т. XV, вып. 1, стб. 92.
[16] Тизенгаузен В.Г. Указ. соч., т. 1, с. 350.
[17] Там же, с. 348.
[18] Там же, с. 390.
[19] Федоров-Давыдов Г.А. Клады джучидских монет, с. 134, 136,141, 148.
[20] Мухамадиев А.Г., Федоров-Давыдов Г.А. Раскопки богатой усадьбы в Новом Сарае. — Советская археология, 1970, № 3, с. 160.
[21] Тизенгаузен В.Г. Указ. соч., т. 2, с. 184.
[22] Федоров-Давыдов Г.А. Клады джучидских монет, с. 109.
[23] Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973, с. 63-67.
[24] Там же, с. 147—148.
[25] ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 85.
[26] Федоров-Давыдов Г.А. Клады джучидских монет, с. 133, 134, 136, 138, 139, 141, 142, 143, 146, 159.
[27] Там же, с. 134, 139, 141, 142, 148, 151, 159.
[28] Там же, с. 134, 136, 141, 148.
[29] Там же, с. 139, 151, 155.
[30] Там же, с. 133, 143, 144, 146.
[31] Тизенгаузен В.Г. Указ. соч., т. 2, с. 130.
[32] Там же, т. 1, с. 391.
